и не был совершенно красив, немало к сему приближался. Манеры его были хороши, и Кэтрин сочла, что ей широко улыбнулась удача. В протяженьи танцев им редко выдавался шанс побеседовать, но усевшись пить чай, Кэтрин узрела, что партнер ее обаятелен не менее, чем уже ей представляется. Говорил он красноречиво и воодушевленно – и в повадках его обнаруживались лукавство и любезность, кои интересовали юную деву, хотя вряд ли были ею понимаемы. Некоторое время поболтав о том, что естественно проистекало из обстановки, он внезапно обратился к Кэтрин следующим манером:
– До сей минуты, сударыня, я был весьма нерадив касательно знаков вниманья, подобающих партнеру; я еще не спросил, долго ли вы пробыли в Бате; бывали ль вы здесь прежде; посетили ль «Верхние залы», театр и концерт; и как вам нравится Бат. Я явил ужасную небрежность – но можете ль вы ныне удовлетворить мое любопытство относительно сих подробностей? Если да, я перейду к расспросам незамедлительно.
– Вам не следует так себя утруждать, сударь.
– Сие не утруждает меня нимало, сударыня, уверяю вас. – И, сложив губы в застылую улыбку и нарочито понизив голос, он не без жеманства молвил, – Давно ль вы пребываете в Бате, сударыня?
– Около недели, сударь, – отвечала Кэтрин, пытаясь сдержать смех.
– Вот как! – с нарочитым изумленьем.
– Отчего вы удивлены, сударь?
– И впрямь – отчего? – отвечал он человеческим тоном. – Но ответу вашему надлежит породить некое чувство, а удивленье изображается легче и резонно не менее прочих. Итак, продолжим. Вы никогда не бывали здесь прежде, сударыня?
– Никогда, сударь.
– Неужели? Почтили ль вы своим присутствием «Верхние залы»?
– Да, сударь, я побывала там в понедельник.
– Посетили ль вы театр?
– Да, сударь, я была на представлении во вторник.
– Концерт?
– Да, сударь, в среду.
– И нравится ль вам сей город?
– Да – очень нравится.
– Теперь мне полагается разок ухмыльнуться, и затем мы вновь можем стать разумными людьми.
Кэтрин отвернулась, не понимая, можно ли рассмеяться.
– Я знаю, что вы думаете обо мне, – скорбно молвил он. – Завтра в вашем дневнике я предстану унылой фигурою.
– В моем дневнике!
– Да, я предугадываю всякое ваше слово: пятница, была в «Нижних залах»; надела муслиновое платье в «веточку», голубая отделка; простые черные туфли; смотрелась очень выгодно; однако была странным манером преследуема чудны́м слабоумцем, кой понуждал меня с ним танцовать и досаждал ерундовой болтовнею.
– Ничего подобного я не напишу.
– Сказать ли, что вам следует написать?
– Если угодно.
– Я танцовала с весьма приятным молодым человеком, коего представил
