пришельцев отчаянными горячечными глазами, прижимался ребенок постарше – не понять, то ли мальчик, то ли девочка. Завидев стоящих над ними братьев, он только жалобно, без слов, заскулил и попытался спрятаться за девочку. На груди у нее, плотно замотанный в горелую шкуру, лежал совсем крохотный младенец.
– Вы кто? – отрывисто спросил Пукы. – Откуда? Что с вами случилось?
Ответом ему был только новый скулеж. Ребятенок слепо, беспомощно вытянул руки, словно прикрываясь от чего-то невыносимо страшного.
– Смотри. – Орунг нагнулся и отвернул край рваной девчоночьей парки. Провел пальцем по остаткам некогда богатой вышивки. – Из нивхов они, по узорам видно. А что случилось… – Он постарался улыбнуться настороженно наблюдающему за ними малышу. – К вам отморозки приходили? Эрыг отыры? Большие такие мужики, страшные сильно? И еще чудища такие – с длинным-длинным носом? – Он выразительно потянул себя за нос.
На лице ребятенка отразился дикий ужас. Он закричал – долго и протяжно – и ткнулся лицом в одежду девочки, сотрясаясь, как в лихорадке.
Нивхская девочка медленно открыла глаза. Взгляд ее был мутным и бессмысленным, казалось, она вовсе не видит склонившихся над ней мальчишек. Сухие губы дрогнули, и она едва слышно прошептала:
– Чэк-най… Огненный потоп… Рыжий… Рыжий огонь… Твари в огне… Смерть! – и снова провалилась в забытье.
– Все понял? – поднимаясь на ноги, буркнул мрачный, как вода в полынье, Орунг. – Чэк-най сжег стойбища нивхов – а потом и отморозки от тепла из-под земли поперли. – Орунг скривился, как от зубной боли. – Они всегда голодные отмораживаются.
– Не может такого быть, – с глубочайшей убежденностью в голосе возразил Пукы. – Шаман говорил, что жрицы говорили – нет никакого чэк-ная! Огонь может быть только Голубым, Рыжий огонь – это вредные бабушкины сказки! А отморозков, то есть эрыг отыров… и чудищ Вэс в нашей земле уже тысячи тысяч Дней как нету, спокойными можем быть!
– Пукы! Вот дети, они нивхи. – Орунг снял с груди девочки младенца и сунул его брату в руки. – Они не в своей земле, они здесь, у них одежда паленая, они без вещей, старших с ними нет! Про чэк-най говорят, отморозков боятся. Или ты слепой-глухой?
– Еще скажи, что я сопливый-слюнявый! – обиделся Пукы. – Ты своей головой подумай – стали б жрицы нас обманывать, если б нам и правда что грозило? – размахивая в запале младенцем, выпалил он.
– Не тряси малого – он не деревянный!
Смущенный Пукы немедленно зажал младенца под мышкой – как тючок. Орунг покачал головой – ну что с ним поделаешь!
– Ты-то сам дойдешь? – он вопросительно поглядел на старшего ребятенка. Тот не ответил, но молча встал. Наверное, это означало, что дойдет. Уже легче. Орунг отложил свой хорей в снег и примерился…
– Думаешь, это она так чувал растапливала? – пропыхтел он, хватая девчонку за обожженную парку.
– Не
