соглашаешься с капитаном, или не раскрываешь рта. Сказал он это за рождественским ужином в Средиземном море во время десятибалльного шторма, из-за которого пришлось заглушить машины напротив мыса Бон. Кой, тогда студент мореходки и стажер на борту «Монте Пекеньо», разошелся с ним во мнениях по поводу какой-то ерунды, и тот швырнул салфетку и проговорил все это насчет «его судна» и так далее. Потом приказал Кою идти на вахту, на мостик на штирборт, где тот и провел следующие четыре часа в темноте, и там его хлестали ветер, дождь и брызги волн. Дон Агустин де ла Герра был редким пережитком прежних времен, деспотичным и жестким, но когда панамский сухогруз с пьяным русским штурманом на вахте въехал им носом в корму ночью, а из-за дождя и града в Ла-Манше от радаров толку не было, он сумел удержать танкер на плаву и довел его до Дувра, не пролив ни капли нефти и сэкономив компании плату за буксиры. В наше время, говорил он, любой недоумок может перевернуть мир, нажимая на кнопки, но если электроника откажет, или американцам стукнет в голову выключить свои проклятые спутники – вот уж дьявольское изобретение, – или какой-нибудь большевик, сукин сын, вмажет тебе по заднице посреди океана, хороший секстант, компас и хронометр доведут тебя куда хочешь. Так что практикуйся, парень, практикуйся. Кой слушался капитана и практиковался дни, месяцы, годы; с тем же секстантом, но уже позже, он определялся и в глухие опасные ночи, и в центре страшных штормов, прокатывавшихся от одного берега Атлантики до другого; весь мокрый, держась за трап, когда нос корабля то взмывал вверх, то проваливался в бездну, он, уставившись одним глазом в подзорную трубу, отчаянно выжидал, когда появится едва заметный красноватый диск среди гонимых норд-остом туч.
Ему стало немного грустно, когда он почувствовал знакомую тяжесть в руке, повернув алидаду, которая цеплялась за зубцы лимба, градуированного от 0 до 120. Потом прикинул в уме, сколько запросить с Серхи Соланса – тот уже много лет восхищался этим секстантом; как он говорил, когда они, по обыкновению, заходили выпить в «Шиллинг», таких теперь не делают. Серхи был хороший парень: с тех пор, как Кой оказался на суше и на мели, если они вместе выпивали, он почти всегда оплачивал долю Коя и не затаил на него зла за то, что Кой затащил в постель Эву, бразильскую официантку в тот вечер, когда ее грудь (объем 95 см) без бюстгальтера, которого она никогда не носила, так дьявольски выпирала под тонкой майкой, а Серхи был слишком пьян, чтобы возмущаться. Кроме того, они вместе учились в мореходке, стажировались на трейлере «Мигалоте», принадлежавшем компании «Родригес-и-Солньер», а теперь он готовился к экзамену на старшего помощника, чтобы работать на регулярной транссредиземноморской линии – дважды в неделю из Барселоны в Пальма-де-Майорка. Все равно что водить автобус, говорил он. Но с таким секстантом в каюте человек все-таки чувствует себя моряком.
Кой установил алидаду в центр лимба и осторожно положил секстант на место.
