style="font-size:15px;"> – Послушай, – сказал он. – Я понимаю, что кажусь тебе простоватым… и ты держишь меня за дурака. И правда – на суше я немногого стою. Обыкновенный тупица. Но ты принимаешь меня уж за полного идиота.
– Ты здесь…
– Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Но дело не в этом; если хочешь, поговорим об этом в другой раз. По правде говоря, я надеюсь, что мы с тобой поговорим об этом спокойно в другой раз. А сейчас я требую, чтобы ты не врала мне и сказала правду.
– Требуешь? – Она посмотрела на него с внезапным презрением. – Не тебе указывать, что я должна делать и чего не должна… Все мужчины, которых я знала, всегда хотели объяснить мне, что я должна и чего не должна.
Она усмехнулась невесело и устало. Кой решил, что это была настоящая европейская усмешка досады. Нечто неуловимое роднило эту усмешку со старыми белеными стенами, потрескавшимися фресками в церквах и женщинами в черном, которые смотрели в море сквозь листья виноградных лоз и олив. Вряд ли какая-нибудь американка могла бы так усмехнуться.
– Я тебе ничего не указываю. Мне только надо знать, чего ты от меня хочешь.
– Я предложила тебе работу…
– О, черт! Работу!
Он стоял покачиваясь, опечаленный, будто на палубе корабля, который вот-вот выбросится на берег. Потом взял тужурку и сделал несколько шагов к двери, и Зас весело поспешил за ним. В душе у Коя был лед.
– Работу! – с сарказмом произнес он еще раз.
Она не тронулась с места. Ему показалось, что в глазах ее мелькнул страх. Хотя при таком освещении нельзя быть уверенным.
– Возможно, они думают, – сказала она, тщательно взвешивая каждое слово, – что речь идет о сокровище, и тому подобное. Но это не сокровище, а тайна. Тайна, которая, вероятно, в наше время никому не интересна, но для меня она важнее всего. Поэтому я и занимаюсь этим.
– Кто они?
– Не знаю.
Кой подошел к двери. Глаза его на мгновение задержались на чеканном серебряном кубке.
– Приятно было познакомиться.
– Подожди.
Он внимательно посмотрел на нее. Словно игрок с паршивыми картами на руках, который прикидывает, что за расклад у противника.
– Не уходи, – сказала она. – Это полная ерунда.
Кой надел тужурку.
– Возможно. Попробуй докажи.
– Ты мне нужен.
– Безработных моряков и без меня хватает. И водолазов. Среди них немало таких же дураков, как я.
– Мне нужен именно ты.
– Ты знаешь, где я живу.
Он медленно открыл дверь. В душе у него была смерть. Все то время, которое потребовалось, чтобы закрыть дверь, он ждал, что она кинется к нему, схватит за руку, заставит посмотреть ей в глаза, скажет хоть что-нибудь, чтобы задержать его. Возьмет его лицо в свои ладони, поцелует его долгим, настоящим поцелуем, и тогда плевать ему на разноглазых далматинцев и меланхоличных
