style="font-size:15px;"> Разговор с Бертгольдом взволновал Генриха. Первые часы его работы в штабе Бертгольда не должны были вызвать ни малейшего подозрения. И вдруг на тебе. Такое обвинение! Ведь когда оберст брал у него отпечатки пальцев, он нарочно отвернулся от карты, лежавшей на столе.
«Но кто же мог передать советскому командованию план операции? Кто?»
Событие в подгорном
Весть о том, что в село Подгорное прибыл небольшой немецкий отряд во главе с офицером, была получена в штабе партизанского отряда как раз в тот момент, когда с Большой земли по радио передали очередное задание: всячески затруднять гитлеровцам переброску свежих сил на смену разгромленным во время последнего неудачного наступления, постараться во что бы то ни стало разведать планы немецкого командования и любой ценой раздобыть «языка».
Связной, сообщавший о прибытии отряда, утверждал, будто машины приехали из села Турнавино, где располагался штаб корпуса. Поэтому само собою напрашивалось предположение, что и лейтенант, командующий отрядом, – офицер штаба. А это как раз то, что надо, – лучший из возможных «языков». Ибо кто же может больше знать о планах немецкого командования, чем штабист?
Решено было, введя в бой две роты, окружить село Подгорное, разгромить отряд и во что бы то ни стало взять в плен офицера живым.
Связные из других сел сообщили, что вчера и к ним приезжали бронетранспортер и легковая машина и что офицер собирал и инструктировал отряды полиции. Таким образом, было очевидно, что готовится какая-то крупная операция против партизан. Захватить гитлеровского офицера было вдвойне необходимо.
Кроме двух рот, на которые возлагалась задача атаковать гитлеровцев в Подгорном, было решено выслать отряды автоматчиков, поручив им оседлать дороги, ведущие из Подгорного в Турнавино и особенно в Марьяновку, так как там стоял сильный гарнизон, состоявший не только из полицейских, но и из отряда немецких солдат. На эти группы автоматчиков возлагалась двойная задача – им следовало задержать части врага, которые, возможно, немцы вышлют из Турнавина или из Марьяновки на помощь своему отряду, и, во-вторых, не дать гитлеровцам, атакованным в Подгорном, бежать, если им удастся пробиться.
Операцию следовало начать немедленно, так как машины, о которых шла речь, как сообщали связные, задерживались в каждом селе не более полутора-двух часов.
До Подгорного от партизанского лагеря было километров десять, из них лишь семь лесом, а три – по открытой местности.
Командир партизанского отряда – он решил руководить операцией сам, – как только выехали из лесу, разделил своих бойцов на две части и приказал гнать лошадей во весь дух, чтобы как можно быстрее окружить село. То, что гитлеровцы могли заметить опасность, командира не тревожило. На запад им преграждало путь большое болото, где не то что машине или всаднику, но и не всякому пешему удалось бы пройти: болото было очень топкое и тропки, ведущие через него, мало кто знал. Стало быть, у гитлеровцев оставались два выхода: либо принять бой, что было выгодно
