style="font-size:15px;"> – Ланге? – переспросила Катя. – Вы немец?
– Поволжский, – ответил он. – Вас это смущает?
Ее смутил его вопрос.
– Вовсе нет. Почему вы спрашиваете?
– Многие до сих пор относятся с предубеждением.
– Только не я, – покачала головой Катя Лобанова. – Подождите, я вам сейчас счет выпишу.
– Да не нужно, – попытался остановить ее Герман.
Он испугался, что на этом их знакомство и закончится. Но она слушать ничего не хотела. Сняла картины со стены – для этого пришлось отключать какое-то хитроумное устройство – и позволила ему только отнести их обратно к входу в галерею, где была ее канцелярия. А сама вновь включила устройство, села за столик и начала выписывать счет в трех экземплярах.
– Прямо как в химчистке, – пошутил он и тут же испугался, что она обидится.
Но она опять улыбнулась ему в ответ.
– Что делать, у нас строгая отчетность. Если у вас нет всей суммы сразу, я могу принять задаток. Четверть общей стоимости покупки. Если передумаете, задаток я вам верну.
– А что, похоже, я могу передумать?
Она впервые взглянула на него внимательно, даже пристально, и признала про себя, что он этого заслуживает. Настоящий Зигфрид. Черты лица грубоваты, но все равно по-своему хороши. Коротко подстриженные льняные волосы подчеркивают лепку головы и лица. Выразительные, хотя и тяжеловатые скулы. Глубоко посаженные глаза смотрят пронзительно-голубыми льдинками норвежских фьордов из впадин глазниц. Но больше всего ее поразил мощный подбородок, словно вытесанный из скальных пород.
– У меня есть эта сумма, – сказал он. – Могу я расплатиться карточкой?
– Конечно. – Она указала на установленный на столе аппарат.
– Кое-где они не работают.
– У нас все работает, – заверила его Катя, взяла карточку и провела ею по щели аппарата. – Я сделала вам скидку.
– Зачем? Я же не просил!
– Так полагается. Вы же купили сразу две картины. – Она протянула ему копию счета.
– Но это значит, что вы получите меньше денег, – возразил Герман, подписывая чек.
– Ничего, переживу.
Что-то странное послышалось Герману в ее голосе. Он подозрительно покосился на нее. Мягкое доброе лицо Кати с чуть вздернутым носом на миг словно окаменело.
– Ну, значит, мы имеем полное право и даже обязанность прогулять эту разницу, – предложил он. – Давайте сходим куда-нибудь.
Она как будто растерялась. По лицу было видно, что сейчас откажет. Герман принялся лихорадочно соображать. В ресторан? Как-то несолидно. В театр? А в какой? Нет, не годится. Его осенило:
– Давайте сходим в клуб. Послушаем хорошую музыку. Я узнаю, где играет приличный джаз… – Он уже вынул мобильник. – А по дороге вы мне еще расскажете про Мазаччо… Кстати, – Герман подошел к застекленному шкафчику, куда Катя уже успела убрать книжки, –
