они не имели особых полномочий и почти не вмешивались в происходящее. При приближении полицейского или одного из многочисленных советских туристов, навещающих могилу Пиаф, молодой человек и его клиент, сидящие на надгробии, просто прикрывали себе пах туристической схемой или газетой.
Де Вилльерс пришел к выводу, что кладбище Пер-Лашез ему определенно подходит, но, желая изучить все возможные варианты, он отправился на такси к сумасшедшей круговой развязке Порт-Дофин, что на окраине города, неподалеку от Булонского леса. В любой день недели по вечерам после работы сюда приезжают парижане. Водитель кружит по развязке, пока не встретится взглядом со своим собратом, искателем наслаждений. Обменявшись жестами, они уезжают вдвоем, чтобы обрести интимную близость в другом месте. Де Вилльерс выяснил, что в первую очередь этим пользуются женатые пары, желающие обменяться супругами. Следовательно, опять недостаточно грязи.
Помог счастливый случай. На двенадцатый день слежки за судьей Дэвис сообщил, что два вторника подряд судья ездил на своем «ситроене» вечером в Булонский лес. Дэвис позвонил в гостиницу, где остановился де Вилльерс, и они договорились о дальнейших действиях.
Для парижан Булонский лес всегда был синонимом романтики, местом обитания мифической феи-соблазнительницы Мелюзины и резвящихся в лунном свете фавнов, царством летней идиллии.
В 1970 году группа предприимчивых tapineuse – независимых проституток – переключилась на автомобилистов, ублажая их на заднем сиденье или в придорожных кустах. Начальник бригады контроля за парками и садами счел это вполне безобидным развлечением. Затем в 1973 году появились travelos – трансвеститы.
Первой была Верушка. В Сан-Паулу, где она научилась своему ремеслу, Верушка познакомилась с мадам, которая за двенадцать тысяч франков продала ей полный пакет, включающий билеты на самолет до Парижа, паспорт и трехмесячную туристическую визу. Первое время шлюхи, обосновавшиеся в Булонском лесу, терпели эту аномалию, и Верушка зарабатывала по две тысячи франков за ночь. Но к 1976 году следом за ней по проторенному пути из Бразилии прибыли еще двести трансвеститов, и спустя некоторое время в лесу осталось всего полдюжины «настоящих» проституток. Конкуренция была очень острой.
В том же году министр Понятовский попытался вытеснить трансвеститов. У него ничего не получилось, а полиция продолжала закрывать глаза на «безобидные развлечения». Раз в три месяца каждый гермафродит уезжал на один день в Бельгию, чтобы получить в паспорте штамп, позволяющий ему (ей) подавать заявление на новую трехмесячную визу. Это было сущим пустяком, который, однако, обеспечивал работу, приносившую целое состояние по сравнению с аналогичной деятельностью в Рио-де-Жанейро, а тем более в захолустье наподобие Баже. Причем состояние, не облагаемое никакими налогами.
Пиа было двадцать четыре года, и такой сексуальной трансвеститки завсегдатаи
