достаточно.
– Я вся твоя, дорогой… пошли.
Взяв судью за руку, она повела его к крошечной полянке среди кустарника.
– Как вы хотите, мсье?
Судья объяснил, и с него запросили дополнительно пятьдесят франков. Это было нормально, и он согласился. Когда оба полностью разделись, если не считать черных носков судьи, Пиа улеглась на спину на заранее подложенный тартановый коврик. Раздвинув ноги, она улыбнулась, приглашая клиента.
Дэвис убрал рацию.
– Де Вилльерс говорит, судья клюнул.
Аккуратно закрыв багажник, он протянул Майеру один из двух ломиков. Их на прошлой неделе он вместе с другими инструментами купил в Дьеппе, в магазине сельхозинвентаря.
Оба мужчины, надев поверх брюк и рубашек мешковатые серые хлопчатобумажные костюмы, вошли в лес. Дэвис шел впереди, обходясь без фонарика: он прекрасно знал извилистую тропинку. Не далее как сегодня вечером прошелся по ней и на протяжении последних ста ярдов перед кустарниками убрал с дороги все ветки. Дважды ему пришлось цыкнуть на своего напарника. Дэвису никогда не нравилось заниматься такой работой вдвоем с Майером.
Сам де Вилльерс двигался бесшумно, словно кошка, и стремительно, словно кобра, но Майер, близорукий и в неважной физической форме, шумел и отставал. Однако он блестяще разбирался в технике. Дэвис частенько задавался вопросом, почему Майер ушел с завода «Мерседес» в Вольфсбурге, где проработал девять лет старшим инженером научно-исследовательского отдела. За прошедшие с тех пор годы Майер значительно усовершенствовал различные способы человекоубийства с помощью механики или электроники так, чтобы не осталось никаких следов. Он был незаменимым членом команды, за что ему прощалась неуклюжесть в ночной темноте.
Через пять минут Дэвис остановился у одинокой березы и поднял руку. Двое отчетливо услышали приглушенные стоны клиента и ласковые слова трансвестита. Как всегда, наемные убийцы заранее отрепетировали расправу.
Первым же ударом ломика Дэвис раскроил судье череп. Ноги Пиа были сплетены у судьи на спине, и шок словно парализовал ее в таком положении. Дэвис приподнял труп, открывая Майеру доступ к голове и груди Пиа. Та узнала Дэвиса. Ее голос стал хриплым от ужаса.
– Не убивайте меня! Пожалуйста! Я сделала все в точности, как вы просили. Вам была нужна фотография. Снимайте сколько хотите, но умоляю, не бейте меня!
Она с мольбой протянула длинные белые руки, уже испачканные кровью судьи.
Майер обрушил ломик ей на голову, целя в висок. Она обмякла. Остальное было сделано для показухи: десяток жестоких ударов по наполненным силиконом грудям, а в довершение – штрих в духе Мэнсона[2], придуманный де Вилльерсом: надпись кровью у судьи на спине.
Двое убийц отошли в сторону и осмотрели кошмарную сцену. Трупы по-прежнему были сплетены вместе.
– Мы оказали бедняжке любезность, – пробормотал Дэвис. – Она влачила жалкое существование, и
Мэнсон Чарльз – гуру общины хиппи, в августе 1969 года вместе с тремя сообщницами зверски расправился с Шарон Тейт, женой кинорежиссера Р. Полански, и ее шестью друзьями.
