увидела грузную женщину в форменной рубашке и с рацией. Лицо… ну а чего она хотела от ее лица?.. Пианисты в консерватории, в магазине охранники. Яра мысленно застонала, что не заметила даму раньше. Ни один мужчина не отследит и пятой части того, что бросится в глаза женщине. Мужчина обратит внимание на пистолет в руке грабителя, на марку машины, а женщина – на цвет глаз в прорези маски. Или на то, что жена пришила ему нижнюю пуговицу нитками не того цвета.
– А что такое? – спросила Яра, чтобы потянуть время. – Ну да, мое! Я положила утром.
Она поняла, что совершила тактическую ошибку. Не стоило подходить к ящикам сразу, да еще в обледенелой куртке и без вещей в руках. Правильнее было зайти в магазин, купить какую-нибудь мелочь, а к ящику подойти на обратном пути, уже на выходе. А теперь, что бы она ни сказала, тетка ей не поверит: у нее глаза как буравчики. Весь мир для нее достоин тюрьмы. Она одна по эту сторону решетки.
– Утром? – недоверчиво спросила женщина с рацией. – А вот врать не надо! Ты в курсе, что тут не камера хранения? Составим акт – заплатишь штраф!
К ним подошел охранник, который отвлекся от вытряхивания чипсов из рюкзака воришки. Мальчишка воспользовался ситуацией и удрал.
– В чем дело? – спросил охранник сурово.
«Думай-думай, голова! Ну пожалуйста! Помогите мне кто-нибудь!» – мысленно взмолилась Яра и внезапно ощутила холодный укол в ладонь.
– Вы меня помните? Вы дядя Рома. Вы дежурили у нас в школе. Тут, недалеко, у «Байкала»! – сказала Яра так уверенно, будто кто-то подсказал ей эти слова.
Охранник издал горлом холостой звук. Точь-в-точь сторожевой пес, который, бросившись лаять на появившегося из-за угла человека, опознал хозяина.
– И чего теперь: в ладошки хлопать?.. Помнишь – не помнишь!.. Отпусти ее, Ир! И больше на ночь чтобы не оставлять!.. Ты не подумай, что жалко. Нам за это по шее дают! – проворчал он, отворачиваясь.
Его напарница отпустила Яру, и та быстро пошла к выходу. Уже у дверей она услышала, как женщина с рацией насмешливо обратилась к охраннику: «Дядя Рома, а дядя Рома! Отпусти тетю Иру поставить чайничек!»
На улице Яра прислонилась плечом к телефонной будке. Сверху вниз бежали нацарапанные буквы: «Гимли – ты сволочь!» «Почему Гимли? Разве это не гном? Кто может любить гнома? С другой стороны, кто мешает гному быть сволочью, особенно если его никто не любит?» – запутанно подумала Яра.
У нее кружилась голова. Вопросов больше, чем ответов. Откуда выскочили нужные слова? Она не могла знать, что охранника зовут Рома, и представления не имела, откуда в Москве взялся «Байкал». Что за «Байкал»? Кажется, есть такой кинотеатр. Первой мыслью было, что вмешалась русалка: но нет, и на ее нерпи и на нерпи Ула обе русалки сохранили полный заряд.
«Я струхнула и захотела как-то выкрутиться. Любой ценой. Вот и выкрутилась», – мрачно подумала Яра.
Прохладная змейка сквозь кожу выскользнула на ладонь, свернулась и ртом захватила кончик хвоста. Яра
