говоря, – продолжал Призрак, – не такой уж я и грешник. Скорее я вызывал при жизни презрение, а какой тут грех? Ну да, у меня были, как и у всех, маленькие грешки, но, если я правильно понимаю суть греха, они вполне простительны.
– Право, я тебе сочувствую. Помнится, при знакомстве ты жаловался на то, что тебе негде являться.
– Так и есть, – вздохнул Призрак. – Было бы где, я бы, пожалуй, стал чуточку счастливее. Впрочем, привидениям не положено быть счастливыми, поэтому лучше сказать – довольнее. Довольство нам, по-моему, не запрещается, да его и не запретишь. Будь у меня место, где являться, я бы занимался делом, а не валял дурака. Хотя, если бы потребовалось греметь цепями и стонать, я бы делал это без особой охоты. По правде сказать, я бы удовлетворился тем, что бродил бы туда-сюда и порой позволял бы людям заметить меня. Ваша милость, может, то, что у меня нет места, где являться, нет работы, – что-то вроде наказания за жизнь, которую я вел? Поверьте мне – только прошу, никому не говорите, – если бы пожелал, я без труда заработал бы себе на хлеб честным путем, а не выпрашиванием милостыни. Хотя тяжелая работа мне противопоказана, я с детства отличался слабым здоровьем. Мои родители все удивлялись, что им удалось вырастить меня.
– Ты задаешь чересчур много философских вопросов, – заметил Данкен. – Я не в состоянии ответить на них.
– Вы направляетесь в Оксенфорд, верно? – спросил Призрак. – Чтобы увидеться с каким-то знаменитым ученым? Иначе с какой стати вам туда идти? Я слышал, там проживает множество величайших умов Церкви и они ведут между собой высокомудрые беседы.
– Когда прибудем в Оксенфорд, – откликнулся Данкен, – мы наверняка увидим кого-либо из ученых докторов.
– Может, они знают ответ на мои вопросы?
– Не уверен.
– Не будет ли с моей стороны чрезмерной смелостью просить разрешения присоединиться к вам?
– Послушай, – сказал Данкен, начиная злиться, – если тебе хочется попасть в Оксенфорд, ты вполне можешь добраться туда сам. Ты же вольный дух, тем более – без места, где надо было бы являться, притом никто не в силах причинить тебе вреда.
– В одиночку, – проговорил Призрак, вздрагивая, – я испугаюсь до смерти.
– Ты уже мертв, а дважды не умирают.
– Вы правы, – отозвался Призрак, – я совсем забыл. Но все равно, мне будет страшно и одиноко, если я отправлюсь в путь сам по себе.
– Если ты хочешь присоединиться к нам, то я не вижу, каким образом мог бы тебе помешать. Но учти: я тебя не приглашал.
– Значит, я иду с вами, – подытожил Призрак.
Глава 5
Они позавтракали грудинкой, овсяными лепешками и медом. Конрад вышел из пещеры проведать животных, а когда вернулся, сообщил, что Дэниел и Красотка пасутся на близлежащем сенокосе, Крошка же уплетает пойманного зайца.
– Что ж, – сказал Данкен, – желудки полны, можно и трогаться.
– Если вы не очень торопитесь, – проговорил отшельник Эндрю, – я бы просил вас оказать мне одну услугу.
–
