Данкен. – Все дома вокруг сгорели дотла. По крайней мере, церковь укрывала ее от непогоды.
– Но с какой стати она вообще явилась сюда? Что ей было нужно?
– Она же говорила при вас, что ищет сведения о Вульферте, просмотрела приходские книги и установила, что чародей на деле когда-то жил здесь. Возможно, она полагала, что потом этот Вульферт куда-то ушел, куда именно – неизвестно. Откуда ей было знать, что он тут и умер?
– Ну да, ну да, – откликнулся отшельник, – однако зачем ей понадобился Вульферт?
Данкен извлек из кармана украшение. Эндрю словно узрел перед собой беса – он шарахнулся от юноши, во взгляде его читался ужас.
– Мне кажется, – сказал Данкен, – она искала не человека, а сей предмет. Вам, случайно, не ведомо, что он из себя представляет? Может, в деревне ходили про него какие-нибудь слухи?
– Его называли святыней, – проговорил отшельник, – неизвестно чьей, но святыней. Понимаете, Вульферт считался у деревенских святым. Насколько я знаю, он вовсе не стремился убедить народ в обратном. Если бы люди узнали, что он колдун, ему пришлось бы несладко. Боже мой, подумать только!..
– Ладно, ладно, – перебил Данкен. – Что минуло, того не вернешь.
– Похоронили в святой земле, – продолжал Эндрю, будто не слыша, – возвели гробницу! Сами довольствовались камнем в изголовье, а ради него соорудили целый склеп! Вдобавок сколько ушло вина!
– Вина? При чем тут вино?
– Как при чем? Чтобы сохранить тело. Если верить преданиям, Вульферт умер в самый разгар лета, и потому...
– Понятно. Однако зачем было переводить вино? Ведь вполне сгодился бы обыкновенный рассол.
– Вероятно, вы правы. Помнится, говорили, что, когда Вульферта клали в гробницу, от него порядком попахивало. Но что касается рассола – по-моему, люди просто-напросто сочли, что вино гораздо менее вульгарно.
– Значит, они устроили чародею пышные похороны в полной уверенности, что погребают святого человека, и положили вместе с ним в могилу его святыню, возможно, не положили, а повесили ему на шею.
– Сдается мне, милорд, все так и было, – печально вздохнул Эндрю.
– Не называйте меня милордом. Я уже говорил – лорд не я, а мой отец.
– Хорошо, милорд, не буду.
– Интересно, почему Вульферта помнят до сего дня? С его кончины прошло добрых сто лет, если не больше. Когда он умер?
– Понятия не имею, – сказал Эндрю. – Дата была вырезана на постаменте статуи, что разбилась, когда на гробницу упало дерево. Но что до того, почему колдуна не забыли, в этом нет ничего удивительного. Жизнь в деревне однообразна и скучна, поэтому, когда происходит нечто необычное, оно производит громадное впечатление, вызывает множество пересудов и помнится на протяжении поколений. Кроме того, для местных он был святым; какие еще окрестные села могли похвастаться тем, что приютили святого?
– Ясно, – проговорил Данкен. – Так что насчет святыни?
Эндрю отодвинулся к стене пещеры,
