маму без всяких статей в газете и даже без особых обьяснений уволили из Бауманского института просто напросто по сокращению штатов. И это несмотря на то, что она работала там всего лишь в исследовательской лаборатории и никогда не занимала никаких преподавательских должностей – на них евреев почти никогда и на пушечный выстрел не подпускали. Боже упаси, это же был идеологический фронт – воспитание молодого поколения строителей социализма, там следовало особо строго подбирать кадры.
Глава пятая
КАК Я НЕ ПОПАЛ К СТАЛИНУ
МАРТ 1953-го
5 марта 1953 года утром на первой паре лекцию по железобетону нашему 3-му курсу читал доцент Шеляпин. Еще осенью, представляясь студентам, он пошутил:
– Мою фамилию легко запомнить. Я не оперный бас Шаляпин и не комсомольский вожак Шелепин. Я нечто совмещенное – Шеляпин.
Этот кентавр, надо отдать ему должное, классно вел свои занятия – говорил понятно, доходчиво, давал возможность записывать формулировки, подробно обьяснял непонятные места. А главное, зачеты принимал без лишней строгости и оценки ставил довольно либерально. Для меня, не очень-то утруждавшего себя домашними заготовками к экзаменационным матчам, такой вариант был весьма подходящим.
В то время я еще не достиг той особой привязанности к Московскому инженерно-строительному институту, которая позже привела меня к повышенной стипендии и даже участию в Студенческом научном обществе. Я попал на гидротехнический факультет этого ВУЗ,а вовсе не по велению сердца, а по чистой случайности.
И в основном из-за той обидной ошибки на выпускном письменном экзамене по литературе. В десятом классе я неплохо учился и был претендентом, если не на золотую, то хотя бы на серебрянную медаль.
А к этому самому главному экзамену я готовился особенно старательно. Но вот не учел, что слово бешеный пишется с одним "н", а не двумя. В других случаях такую ошибочку в сочинениях на аттестат зрелости обычно сами учителя в школе преспокойно исправляли, и в РОНО все проходило, как по маслу – кандидатуры медалистов согласовывались заранее. А я был внеплановым, поэтому в отношении меня была проявлена партийно-комсомольская принципиальность.
Из-за этой проклятой ошибки мне за сочинение поставили четверку, и никакой медали я не получил. Сейчас это кажется ужасной глупостью, но в те времена для награждения выпускника школы даже серебряной медалью по письменной литературе требовалась только пятерка. Население должно было быть поголовно грамотным.
Но в моем случае далеко не все было ясно. Откуда взялась та досадная ошибка? Ведь перед тем, как сдать сочинение, я его три раза проверил и выкинул все подозрительные слова, в которых хотя бы немножко сомневался. Неужели это я так раздухорился из-за того, что писал на тему любимого мною тогда громкого поэта Маяковского – а cлово бешенный с двумя «н» слышилось мне как-то звучнее.
Весьма
