style="font-size:15px;"> Когда весла ушли в воду, плезиозавр забеспокоился. Змеиная башка несколько раз ушла под воду, глаза тревожно забегали. Потом животное подняло голову – не как принято было изображать на гравюрах, на лебединый манер, а как-то смешно, вместе с совершенно негнущейся шеей. Видно было, что ему очень неудобно и высоко поднять не удается – на мгновение зверь заглянул мутным взглядом через борт шлюпки и тут же уронил голову в фонтанчик брызг. Зашевелились кожистые ласты, белым облаком промелькнуло под водой плоское брюхо, и плезиозавр поплыл прочь, не обращая внимания на облегченно переглянувшихся людей.
– Насмердел и ушел, – с усмешкой заключил Колчак, опуская ружье.
– Это… кхм… не животное, – поправил капитана лейтенант. – Это… кхм… матрос Наливайко. От страха.
…Как и предсказывал Обручев, острова Императора Николая Второго оказались небольшим архипелагом, который «Манджур» очень скоро оставил за кормой. Даже самый крупный из замеченных командой островов, потухший вулкан высотой около полутора километров, годился для поселения лишь вездесущим ихтиорнисам. Никакой растительности, кроме лишайников, на нем заметить не удалось.
Потом канонерку подхватило идущее с севера течение, и, подгоняемая попутным ветром, она устремилась – не на восток, а на юго-восток, пересекая меридиан за меридианом. Возникло, однако, некоторое препятствие: капитан потерял ориентацию.
Выяснилось это почти случайно. Магнитный компас после пересечения Разлома не перестал действовать, но показывал теперь почти точно на географический полюс вместо канадских островов, среди которых затерялась экспедиция Франклина. Поэтому лишь когда положение корабля попытались уточнить по небесным светилам, выяснилось, что сделать это не удается. Во-первых, потому, что созвездия изменились неузнаваемо, а во-вторых, потому, что хронометры стали бесполезны. Возможно, кто-то заметил бы и раньше, но из-за застилавших небо туч даже короткими северными днями в первое время после пересечения Разлома на корабле не видели солнца. Теперь же, в ясную погоду, несколькими днями измерений было неопровержимо доказано, что длительность суток в Новом Свете составляет двадцать три часа и тридцать четыре минуты. В результате расстояние между кораблем и Николаевскими островами удавалось определить лишь весьма неточно, что же до расстояния между островами и чертой Разлома, то о нем оставалось лишь догадываться по косвенным признакам. Уверенность внушал лишь тот факт, что угольные ямы корабля оставались почти полными.
После встречи с морским зверем экипаж с опаской поглядывал на волны, но иные чудовища не встречались, если не считать еще одного плезиозавра, гораздо больших размеров. В длину зверь не уступил бы жуткой твари, чей мертвый взгляд встретил Обручева в аудитории Московского университета, но почти половину этой длины составляла тонкая негнущаяся шея. Зверь полдня плыл рядом с бортом «Манджура», и матросы развлекались, сбивая ящерочаек из ружья: стоило зверь-птице шлепнуться в воду, как чудище делало короткий бросок головой в сторону – и только
