но твердо перешагнула государственные границы, на ее защите стоит Лига арабских государств и арабские лидеры вне зависимости от конкретных политических систем, принятых в их странах. Это объясняет, почему при почти единодушном одобрении со стороны всех арабских государств и панарабской элиты на протяжении десятилетий продолжается жестокое угнетение курдов, берберов, южных суданцев, африканцев Дарфура, ливанских арамейцев-христиан и всех остальных неарабских этносов.
Вторая черта – убеждение, что весь регион, а также намного большие территории Азии, Африки и часть Европы образуют так называемый исламский мир (Aalam Islamee). Он рассматривается как политический, культурный, религиозный и экономический блок, который необходимо оборонять и укреплять. Другая, более тревожащая идея была выдвинута в идеологизированной форме: это «исламские земли» (Aradee Islamiya), соответственно, им нельзя придать никакую иную идентичность. На постколониальном Ближнем и Среднем Востоке больше нет места «неисламским» землям, странам и отечествам. Коптам в Египте, ассирийцам в Ираке, христианам в Ливане, анимистам и африканцам-христианам в Судане, населению БиафрыXII отказано в любых надеждах на самоопределение. И наоборот, все «исламские земли», оказавшиеся под суверенитетом немусульманских наций-государств, должны получить независимость. В их число входят Эритрея, Кашмир, Северный Кипр, СеутаXIII и МелильяXIV, Южные Филиппины и оккупированные Израилем палестинские территории.
Третья общая черта – всеобщее негативное отношение к так называемой западной демократии. За исключением Ливана, Турции, Израиля и в некоторой степени Иордании, элиты всех остальных стран резко критикуют то, что они называют «демократией в западном стиле». Суть претензий сводится к тому, что конституции, отражающие европейские либерально-демократические ценности, не свойственны этому региону и, следовательно, не отвечают его «идентичности». Реальный смысл этой идеи заключается в следующем: западная плюралистическая система представляет собой угрозу современной прочно обосновавшейся элите Среднего Востока. Во всем арабском мире и в меньшей степени в мусульманской Южной Азии как консервативные, так и прогрессивные элиты – по различным причинам – резко выступают против «импорта» «западных» государственных институтов, которые допускают политическую кончину этих элит в результате всеобщих выборов.
Но и в тех государствах региона, которые отличают относительно развитые демократические системы государственных институтов, успехи в одном сегменте уравновешиваются неудачами в других. Самый яркий пример – Израиль, чья в целом развитая демократическая система соседствует с «поражением в правах» этнических арабов. В Турции все граждане пользуются правом на голосование, правом собраний, но нет права на самоопределение, например для курдов. В Ливане люди всех национальностей могут голосовать за партии по своему выбору, но посты в правительстве распределяются в рамках договоренностей
