против него.
После окончания «холодной войны» Асад и ряд других правителей опасались, что Запад может выступить против диктатур Среднего Востока. Полностью разыграв карту «угрозы, которая исходит от Саддама», президент Сирии в сентябре пообещал Государственному секретарю США Джеймсу Бейкеру, что присоединится к коалиции против Хусейна, если, среди всего прочего, Соединенные Штаты дадут Асаду карт-бланш в Ливане и позволят ему подавить последний очаг сопротивления. Под влиянием нефтяного лобби, заинтересованного в скорейшем восстановлении Кувейта, Вашингтон согласился принести маленькую Страну кедров в жертву на алтарь глобальных интересов. Сирийские баасисты праздновали две победы одновременно: с одной стороны, им удалось ослабить режим Саддама, с другой – они получили возможность покончить с потенциальным освободительным движением в Ливане. 13 октября 1990 г. сирийские дивизии смяли уступающую им в численности ливанскую армию и захватили президентский дворец, здание министерства обороны, другие правительственные учреждения. На последующие пятнадцать лет Ливан оказался под диктатом своего соседа. Для тех, кто верил в демократию и плюрализм, свобода казалась потерянной2.
В августе 1991 г. просоветские режимы региона увидели последний лучик еще не до конца утраченной надежды. Саддам поспешил поздравить «красный Кремль» с отменой перестройки. Муаммар Каддафи выразил такое же удовлетворение. В Дамаске более осторожный Асад предпочел выждать несколько дней. Диктаторы, которые рассчитывали на советские поставки оружия и запчастей, торжествовали по всему региону. В Хартуме элита Башира тоже смогла вздохнуть с облегчением.
Но радость была недолгой. Заговор провалился, Горбачев вернулся к власти, путчисты оказались в тюрьме. Самый тревожный момент средневосточные диктаторы пережили, когда Борис Ельцин поднялся на танк и призвал армию и народ последовать за ним и свергнуть коммунистическую диктатуру. Тегеран, Багдад, Дамаск и Хартум увидели в этой сцене еще более зловещий смысл. Ельцин был членом коммунистической партии, но выступил против нее. А что если члены правящих партий Среднего Востока последуют его примеру? Ответ на этот вопрос отчасти прозвучал в 2005 г. в Сирии, когда некоторые высокопоставленные функционеры партии «Баас» бежали из страны, и в июне 2009 г. в Иране, где бывшие государственные лидеры во время тегеранских волнений выступили против Ахмадинежада.
В августе 1990 г. региональные режимы, наконец, осознали, что «холодная война» действительно закончилась, а советского «большого брата» не стало. Пришлось принимать срочные меры, чтобы воспрепятствовать любым попыткам своих гражданских обществ продвинуться по пути изменений, реформ и освобождения.
Борьба за подавление свободы
Может показаться невероятным, но в то самое десятилетие, когда в Европе и на большей части Азии рухнул «железный занавес», на Ближнем и Среднем Востоке он наоборот возник – вокруг гражданских
