Они горько пожалеют об этом и никогда не будут счастливы.
– Говори что хочешь, Сверчок, только я завтра на рассвете покидаю этот дом навсегда. Если я здесь останусь, то со мной случится то же самое, что и с другими мальчишками и девчонками – их отправляют в школу учиться. Ну а я, к твоему сведению, ненавижу учиться! По мне, так куда веселее гоняться за бабочками, лазать по деревьям и разорять птичьи гнёзда.
– Глупый деревянный мальчишка! Эдак ты скоро превратишься в осла и станешь всеобщим посмешищем.
– Замолчи, противный Сверчок! – закричал Пиноккио.
Но сверчок продолжал:
– Если не хочешь ходить в школу, то почему бы тебе не освоить какое-нибудь ремесло, чтобы честно зарабатывать себе на жизнь?
– Знаешь, что я тебе скажу? – Пиноккио окончательно надоело выслушивать советы. – Из всех дел на свете мне нравится только есть, пить, спать и гулять с утра до вечера.
– Тот, кто только этим и занимается, оказывается в конце концов в больнице или в тюрьме, – тяжело вздохнул Сверчок. – Мне жаль тебя, потому что ты всего лишь кукла, и, что хуже всего, у тебя деревянная голова.
Услышав такие слова, Пиноккио в ярости вскочил, схватил молоток, лежавший на лавке, и со всей силы запустил им в Говорящего Сверчка. Может, он и не хотел в него попасть, да только молоток ударил Сверчка прямо по голове.
С последним слабым «кри-кри-кри» Сверчок замертво упал со стены.
Если смерть Сверчка и напугала Пиноккио, то ненадолго. Наступил вечер, Пиноккио почувствовал голод – ведь он до сих пор так ничего и не ел. Голод становился всё больше и наконец стал огромным, как медведь. Пиноккио обшарил всю комнату, но так и не нашёл ничего съестного. Тогда он решил выйти из дома и попросить у какой-нибудь доброй души кусочек хлеба.
Но на улице уже было темно и безлюдно, и Пиноккио возвратился домой ни с чем, уставший и голодный. Он едва держался на ногах и сел на низенькую скамеечку поближе к печке, чтобы согреться, и вытянул ноги. Тут Пиноккио сморил сон, а пока он спал, его деревянные ноги начали тлеть. Мало-помалу они почернели и превратились в пепел.
А Пиноккио спал себе как ни в чём не бывало, как будто это были не его ноги. И только на рассвете его разбудил громкий стук в дверь.
– Кто там? – спросил он, зевая и протирая глаза.
– Это я, – ответил Джепетто.
Спросонья Пиноккио даже не заметил, что у него сгорели обе ноги. Услышав голос отца, он вскочил, чтобы открыть дверь, но тотчас растянулся на полу во весь рост.
– Открывай сейчас же! – закричал Джепетто с улицы.
– Отец, дорогой отец, я не могу! – в отчаянии завопил Пиноккио, барахтаясь на полу. – Кто-то съел мои ноги!
Джепетто решил, что все эти слёзы и крики – не более чем очередная проделка непослушного мальчишки. Он обошёл дом и влез в комнату через окно. Он был очень рассержен, но, увидев Пиноккио распростёртым на полу, без ног, сразу позабыл о гневе. Подняв деревянную куклу с пола, он воскликнул:
– Пиноккио, дорогой мой малыш! Что
