style="font-size:15px;"> – Хорошо! Тогда с твоего великолепного флегматичного согласия, мой дорогой Марк, одной стрелой я убью много дичи. Я намерен отдать твоих испанцев Филиппу – он сможет занять и удержать для меня Сардинию. Когда хлеб на Сардинии созреет, Филипп доставит мне весь урожай, – сказал Сулла.
Он протянул руку к кожаной бутыли слабого кислого вина, привязанной к рогу седла, взял ее и умело, тонкой струйкой влил вино в беззубый рот. Ни одна капля не упала на кожу лица.
– Филипп откажется ехать, – ровным голосом сказал Метелл.
– Нет, не откажется. Ему понравятся комиссионные, – ответил Сулла, закрывая птичье горло своего бурдюка. – Он будет полным и бесспорным хозяином всего, и сардинские пираты встретят его, как брата. Он заставит всех до последнего выглядеть добродетельными.
Красса стали одолевать сомнения, ему очень хотелось возразить, но он не сказал ни слова.
– Интересно, что ты будешь делать без войска? – продолжал Сулла.
– Что-нибудь, – осторожно ответил Красс.
– Ты мог бы быть мне очень полезен, – небрежно заметил Сулла.
– Каким образом?
– Твои мать и жена – обе из знаменитых сабинянских семей. А как насчет того, чтобы поехать в Реате и начать вербовать солдат для меня? Ты мог бы начать там, а закончить среди марсов. – Сулла протянул руку и сжал запястье Красса. – Поверь мне, Марк Красс, весной будущего года у тебя будет очень много военной работы и хорошие войска, которыми ты будешь командовать.
– Это мне подходит, – молвил Красс. – Согласен.
– О, если бы все можно было решить так быстро и так хорошо! – воскликнул Сулла, опять потянувшись к бурдюку.
Красс и Метелл Пий обменялись взглядами над склоненной головой с глупыми искусственными завитками. Он мог сказать, что пьет, чтобы унять зуд, но правда заключалась в том, что теперь уже Сулла не мог долго обходиться без того, чтобы не смочить горло. В какой-то момент страшных физических пыток он прибегнул к вину – испытанному средству временного облегчения – и с тех пор не в силах с ним расстаться. Но знал ли об этом сам Сулла? Или не знал?
Если бы у них хватило смелости спросить об этом Суллу, он ответил бы им сразу. Да, он отдает себе в этом отчет. И ему все равно, кто еще осведомлен о его слабости, включая и тот факт, что якобы слабое вино в действительности было очень крепким. При запрете на хлеб, мед, фрукты и сдобу ему мало что нравилось в его рационе. Врачи Эдепса были правы, запретив все эти вкусные вещи, в этом он был уверен. Когда Сулла пришел к ним, он знал, что умирает. Во-первых, он не мог обойтись без сладкого и пищи, содержащей крахмал. И поэтому так прибавил в весе, что даже его мул жаловался, вынужденный нести на себе такой груз. Чуть позже у него появилось ощущение онемения и покалывания в стопах. Со временем стали мучить жар и боли, так что, когда он ложился спать, его несносные ноги не давали заснуть. Впоследствии такие же ощущения появились в лодыжках и коленях, и уснуть становилось все труднее. И он попробовал добавить к своей обычной диете очень
