его резко увеличивается. Из скромной квартиры на Петербургской стороне семья писателя, в которой было уже три дочери (Таня, Вера[55] и Варя[56]) и сын Василий[57], переезжает на Шпалерную. Здесь осенью 1900 года родилась младшая дочь Розанова – Надя[58].
Широкая лестница вела в просторную квартиру из пяти комнат с видом на Неву. Здесь у Розанова в первые годы XX века собирались выдающиеся деятели русской культуры, проводились розановские «воскресенья», на которых обсуждались проблемы религии, философии, литературы, искусства. Здесь бывали Д. Мережковский, Н. Бердяев, 3. Гиппиус, А. Ремизов, Вяч. Иванов, А. Белый, Ф. Сологуб, С. Дягилев и другие.
То были самые светлые годы в жизни Василия Васильевича и его семьи. Об этом времени он затем скажет в «Опавших листьях»: «Лучшее в моей литературной деятельности – что десять человек кормились около нее. Это определенное и твердое».
В августе – сентябре 1917 года Розанов вместе с семьей переехал из Петрограда в Сергиев Посад рядом с Троице-Сергиевой лаврой под Москвой. На другой день после Октябрьской революции решением Военно-революционного комитета Петроградского Совета «Новое Время» было закрыто. Розанов остался без средств к существованию. С 15 ноября 1917 года он начал печатать в Сергиевом Посаде ежемесячные выпуски «Апокалипсисанашего времени», в которых отразилась растерянность, боль и неприятие революции, представлявшейся автору всеобщим Апокалипсисом: «Нет сомнения, что глубокий фундамент всего теперь происходящего заключается в том, что в европейском (всем, и в том числе русском) человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; и в эти пустоты проваливается все: троны, классы, сословия, труд, богатство. Все потрясено, все потрясены. Все гибнут, все гибнет».
Бегство Розанова в Сергиев Посад объясняли малодушным желанием «скрыться с горизонта». Э. Голлербах[59], близко знавший Розанова в те годы, говорил: «В.В. пережил состояние отчаянной паники. «Время такое, что надо скорей складывать чемодан и – куда глаза глядят», – говорил он. Но вовсе не был он трусом… Осенью 1918 года, бродя по Москве с С.Н. Дурылиным, он громко говорил, обращаясь ко всем встречным: «Покажите мне какого-нибудь настоящего большевика, мне очень интересно». Придя в Московский Совет, он заявил: «Покажите мне главу большевиков – Ленина или Троцкого. Ужасно интересуюсь. Я – монархист Розанов». С.Н. Дурылин, смущенный его неосторожной откровенностью, упрашивал его замолчать, но тщетно».
Отношение Розанова к революционным течениям было негативным. С глубоким презрением говорит он о вождях революции. Конкретно-исторический подход к сочинениям писателя позволит осмыслить то отчаяние, которое охватило его в 1918 году при виде всего, совершающегося в России, и о чем писал он «на безумном уголке стола», по его собственному выражению.
Истоки миросозерцания В.В. Розанова восходят к утверждению им семейного вопроса как главного в жизни общества.
Здесь
Розанова Вера Васильевна (1896–1920) – дочь писателя.
Розанова Варвара Васильевна (1898–1943) – дочь писателя.
Розанов Василий Васильевич (1899–1918) – сын писателя.
Розанова Надежда Васильевна (1900–1958) – дочь писателя.
Голлербах Э. В.В. Розанов. Пб., 1922. С. 88–89.
