Я тебе потом все расскажу.
Она радостно подскакивает.
– Рен. – Мать не поднимает глаз, но голос ее летит через всю комнату. – Принесешь мне пучок базилика со своего огорода?
Рен срывается с места и выскакивает. Хлопает входная дверь. Я ожидаю, что мать заговорит со мной, спросит, где я была, но она не произносит ни слова.
– Я ходила к сестрам, – объявляю я. – Они ничего не знали про Эдгара.
Мама отводит взгляд. Почему она молчит?
– А еще я видела чужого. Я говорила с ним, и мне показалось, что он не виноват. У него такой странный…
– Ты не должна была уходить, Лекси.
– Ты меня не остановила.
– Твой дядя…
– Он мне не отец. И не мать.
Она откладывает полотенце, обходит вокруг стола.
– Отто только старается защитить тебя.
– А ты? – Я крепче сжимаю книгу. – Ты могла бы меня остановить.
– Ты бы меня не послушала, – отвечает мама.
– А ты бы попыталась… – завожу я, но смолкаю, потому что на спину ложатся мамины пальцы, призрачно-белые от муки. Это очень легкое прикосновение – не ласковое, но слабое, воздушное. В первый момент мне почему-то вспоминается незнакомец. А потом в ее пальцах появляется сила, а ее глаза смотрят в мои, и в них что-то вспыхивает, неистовая, жаркая искра.
– Я и так пытаюсь, Лекси, – шепчет мама, – пытаюсь помочь тебе.
Внезапное возвращение той, которая была прежде моей мамой, застало меня врасплох. Но это только мгновение, а потом она исчезает, ее пальцы невесомо скользят прочь. Я хочу заговорить, но не успеваю открыть рот, как откуда-то с улицы доносится другой голос. К нему присоединяется еще один. И еще.
Момент упущен. Мама снова у стола, взялась за тесто, и вид у нее отсутствующий.
– Я его не видела, – торопливо говорю я, слыша, что мужчины приближаются. – И вообще никуда не ходила.
Я жду, что мама поднимет глаза и улыбнется или ободряюще кивнет, но нет – не могу даже понять, слышит ли она меня.
Вздохнув, я, с книгой под мышкой, выхожу на крыльцо. Низкие голоса доносятся с запада, они погромыхивают, как гром, со стороны скрытой за холмом деревни. Я стою в дверях, дрожа от ветра.
Что имела в виду мама?
Я несколько раз глубоко вдыхаю, пытаясь избавиться от неведомо как появившихся камней, сдавливающих горло.
Книга в моих руках сама открывается на записи с именем Магды, и тут, как тени, отбрасываемые заходящим солнцем, появляются члены дозорного отряда. С вытянутыми утомленными лицами, брови у всех нахмурены, плечи согнуты. Надежды найти Эдгара, по крайней мере найти его живым, должно быть, угасают вместе со светом дня. Я отрываюсь от книги и вскидываю на них глаза – послушная, терпеливая.
Пальцем вожу по словам «Ветер одинок».
У дома Отто мужчины задерживаются, негромко переговариваются. Потом их отряд рассыпается, разлетается в разные стороны,
