пристально взглянула на Беннетта, предположив, что он высмеивает мой оптимизм по поводу маминого выздоровления.
– Лучше поговорю с Сисси. Хотелось бы знать, почему она столько времени скрывала все это от меня. – Я указала на зловещий остов старинного особняка.
– Поговори с Сисси, – мягко поддержал Беннетт. – Уверен, она все объяснит.
– Обязательно поговорю. – Я села на пассажирское сиденье и принялась искать в сумочке ключи от машины.
– Гэбриел сказал, ты вчера заходила к нему в кафе. И Джексон Портер тоже был там.
Я низко опустила голову и загородила весь свет, еще больше затруднив себе поиск ключей.
– Правда был?
Беннетт отстранился. Я боялась взглянуть ему в глаза, иначе он прочтет мои мысли. Слава богу, ключи наконец нашлись. Я сжала их так крепко, что ладони стало больно.
– Кстати, он не женат. Они с Мелиссой поженились, но очень быстро разбежались. Теперь Джексон меняет подружек как перчатки и продолжает отцовский бизнес. Мало ли, тебе интересно.
Я удивленно взглянула на него, совсем забыв, что не стоит этого делать.
– Зачем ты это говоришь?
Беннетт пристально смотрел мне в глаза, разоблачая все мои тайны.
– Просто держу тебя в курсе событий.
– Спасибо, но в этом нет необходимости. Когда мама придет в себя, я сообщу, как она собирается поступить с Карроумором. Дом простоял в таком виде почти шестьдесят лет, подождет еще немного.
– Точно, – согласился Беннетт. – Только помни: если исторические здания вроде этого разрушаются, их уже не вернуть.
– Обязательно тебе сообщу, – повторила я, пристегивая ремень безопасности.
– Поеду за тобой. – Беннетт указал на дорожку вокруг дома. – Не хочу, чтобы ты здесь застряла.
Я подавила разочарование. Скорей бы уже он уехал, тогда я смогу прочесть надписи на лентах. Однако Беннетт прав. Ленты подождут.
– Спасибо. – Я вставила ключ в замок зажигания, и Беннетт захлопнул мою дверь.
Солнце начало клониться к закату. Черная громада Карроумора превратилась в зловещую тень. Я медленно двинулась вперед. Беннетт поехал за мной; в зеркале заднего вида отражался свет его фар. Удивительно, но от осознания того, что он рядом, мне стало спокойнее.
Как только мы выехали на Семнадцатое шоссе, я рванула вперед, оставив Беннетта позади. Он мог бы с легкостью догнать меня, если бы захотел, но я знала – он понимает, что мне нужно побыть одной и подумать.
Подъехав к дому Сисси, я включила свет в салоне, кое-как добралась до кармана (совершенно не жалея о пристрастии к обтягивающим джинсам) и вытащила оттуда две ленты, все еще белые и хрустящие.
Можно сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз мама писала мне письма или записки, но я тут же узнала ее почерк. Я разложила первую ленту на коленях и прогладила рукой, чтобы лучше видеть. На ней черным маркером были выведены жирные буквы: «Я скучаю по тебе. Жаль, что
