рукой приподнимает шляпу, делает поворот на сто восемьдесят градусов с заносом влево и, покачиваясь, направляется к выходу…
Наступают серые хмурые зимние дни. Я стою за прилавком, а думаю о своих делах. Сегодня мне надо позвонить в «Паттерсон галери». Неделю назад я послала им фотографии работ Андрея, и они ответили, что хотели бы посмотреть оригиналы.
В перерыв я быстро перекусываю и бегу к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить в галерею. Бросаю монету и набираю номер.
– Перезвоните, пожалуйста, через пятнадцать минут. Мистер Паттерсон сейчас занят.
Я жду пятнадцать минут и звоню снова.
– Извините, он все еще занят. Оставьте ваш номер телефона. Он с вами свяжется.
Я вешаю трубку. Мне надо бежать в кафе. Нет, так я, определенно, ничего не могу сделать.
С моря дует холодный ветер, моросит дождь. На набережной людей нет, в кафе тоже пусто.
Мария звонит Франко и распоряжается закрываться.
– Сеньора, всего четыре часа!
Но я вижу, он кивает головой и объявляет нам, что мы закрываемся. Это значит, что я получу меньше денег…
И снова лето. У прилавка столпотворение.
– Лазанья? – спрашивает Мария так, будто учиняет допрос.
Поливает блюдо испортившимся соусом, – а я предупреждала, что он скис, но она никого не слушает, и подает посетителю.
Я слежу, как он отправляет в рот кусок лазаньи и морщится. Через минуту он приносит тарелку обратно и возмущенно требует денег…
Я устала. С меня хватит. Я сообщаю, что работаю последнюю неделю.
Мария меняется в лице. Она надменна и недовольна.
– О'кей. С завтрашнего дня мы не нуждаемся в твоих услугах. Франко, заберешь у Элены униформу.
Вот так. Даже не дали доработать. Не забывай, кто в доме хозяин.
Ах, прощай, кафе «Чапини»! Прощай, Франко и все остальные! Как хорошо, что я вас больше никогда не увижу.
Но последняя встреча с Франко была еще впереди.
В Рамсгейте – втором по величине городе нашей местности, большой порт и великолепная марина. Когда ходишь сюда писать каждый день, тебя уже знают, ты уже становишься местным художником.
Вначале словосочетание «местный художник» звучит для Андрея почти оскорбительно. Потом он начинает привыкать и уже не обращает внимания на это определение перед словом «художник». Местный – так местный, что поделаешь с провинциальным мышлением.
Андрей располагается на марине и пишет яхты, рыбацкие лодочки и рыбаков.
Когда он пишет этюды в людном месте, обычно сзади время от времени пристраиваются люди, смотрят, тихонько, чтобы не мешать, обмениваются мнениями. Англичане тоже любят подсматривать.
Бывает, только начал и ничего еще нет, а уже слышит сзади:
– Beautiful!
Они очень вежливые, всегда хвалят.
Художник не обращает внимания на подобные вещи. Он занят живописью
