Сноуграс садится в кресло и замечает:
– О, вы заменили мои двери!
Эту реплику я тоже пропускаю мимо ушей – ей же надо о чемто говорить. И уже приученная к английскому этикету, предлагаю ей чай или кофе.
А вдруг откажется? Нет. Она выбирает чай.
Ну вот, теперь я еще буду пить с ней чай! И все-таки, зачем она пришла?
Я ставлю на стол чашки, бросаю в них пакетики с чаем и заливаю кипятком.
– Вам нравится Бродстеирс? Чудесное место, не правда ли? – начинает она.
– Да, неплохое, – уклончиво отвечаю я.
– Тишина и покой.
– Но вы почему-то уехали.
– О, это длинная история.
Я вижу, она не хочет рассказывать. И мне ее история совершенно не нужна. Но в ответ на ее реплики о ковре и двери я говорю:
– Расскажите.
– Нет, нет. Об этом не стоит, – решительно отрезает она. И разочарованно добавляет: – Вы поменяли мои занавески.
– И не только занавески, – я уже еле сдерживаю себя.
– А что еще?
Старая калоша, ты хочешь знать, что еще. О'кей.
Я веду ее на кухню. Она смотрит на новую мебель, чистые стены и говорит:
– Но со старой тоже было неплохо.
О, господи! Ну, откуда она свалилась на мою голову!
Мы возвращаемся в комнату, и я надеюсь, что теперь она, наконец, уйдет. Но миссис Сноуграс снова садится в кресло и, глядя на картины на стенах, говорит:
– У вас так много картин.
Тут в гостиную заходит мой муж. Я успела шепнуть ему, кто пришел, когда гостья только заходила. В одной руке у него кисть, в другой банка с растворителем.
Я знакомлю его с миссис Сноуграс.
– Хау ду ю ду? – миссис Сноуграс протягивает ему руку.
Но Андрей показывает, что руки заняты, и со сладкой улыбкой отвечает:
– Дую дую – не надую, – и в мою сторону: – Какой черт ее принес?
– Извините, он не говорит по-английски, – я опережаю ее вопрос и с обворожительной улыбкой продолжаю: – Какой черт, какой черт? Лучше спроси, что ей нужно.
– А что ей нужно?
– Ты ее спроси, а не меня.
– А, так это вы рисуете? – вдруг догадывается наша гостья. – Для аматора у вас неплохо получается, – удовлетворенно констатирует она. – А я вот тоже…
Ну все, перед Андреем помахали красной тряпкой. Даже не говоря по-английски, это слово он прекрасно знает.
– Он не аматор, а профессиональный художник, – перебиваю я ее.
– Неужели?
– Что она сказала? – переспрашивает Андрей нарочно, хотя все прекрасно понял.
– Что он говорит? – не унимается миссис Сноуграс.
– Он говорит, что на море большие приливы, – это первое, что мне приходит в голову.
Англичанка
