боясь оказаться обсыпанными сероватым пеплом. Кожа начинала страшно зудеть, и до зубовного скрежета хотелось умыться. Еще, конечно, убить Форстада, но пока умыться больше. Повезло, что на этаже имелась уборная.
Когда мы, то есть я, мантия и мое чувство собственного достоинства, попранное первым в жизни изгнанием с занятий, приобрели сносный вид (последнее для чужих глаз, конечно, было незаметно), однокурсники уже испарились. Подсказать, где находился кастелян, в пустом коридоре было решительно некому. Нет, конечно, всем первогодкам выдавали схему замка, но кто в своем уме станет бродить по учебному крылу, сверяя повороты по карте? Оставалось спуститься в холл и посмотреть на поэтажном плане, висевшем возле доски объявлений.
Кастелян, неприятный взлохмаченный старик в заношенной мантии, встретил меня ехидной улыбочкой и со словами, мол, труд облагораживает даже рейнсверских игуанодонов, а уж адептов-неучей – подавно, отправил в архив, который, если верить все тому же поэтажному плану, находился на чердаке хозяйственной башни. Очень высокой хозяйственной башни… Другими словами, процесс облагораживания начался с того, что мне пришлось, считая про себя ступени, подниматься по нескончаемой винтовой лестнице.
Сквозь стрельчатые пыльные окна проникал солнечный свет, и было видно, что на каменных выступах нахохлились голуби. У меня дома считалось, что, если птицы стучатся в стекло, жди беды.
И ведь народное поверье не соврало!
Сначала в холодном воздухе повеяло резким запахом табака, а потом обнаружился белобрысый придурок, пыхтевший самокруткой под раскрытым окном. Сделав вид, будто он прозрачный, я попыталась пройти мимо, но Форстад нахально выпустил в мою сторону облако вонючего дыма.
– Если это приглашение составить тебе компанию, то не имею привычки травить себя всякой гадостью. – Я специально помахала рукой перед лицом.
– То есть ты травишь только других? – изогнул он бровь и снова затянулся. Вспыхнул кончик стремительно тлеющей самокрутки. Еще чуть-чуть, и кретин обожжет губы. По крайней мере я на это рассчитываю.
– Пока ты и сам неплохо справляешься, – намекнула на дурную привычку. – Кстати, на территории Дартмурта курение запрещено.
– Хочешь заложить? – нехорошо усмехнулся он.
– Много чести, – дернула плечом. – Но к слову, на твоем месте я бы извинилась.
– И за что же?
– Из-за твоего идиотского колдовства меня выставили с занятия. Несправедливо как-то.
Он резко отделился от стены и перегородил дорогу. От неожиданности я отступила, но тут же пожалела. Теперь приходилось задирать голову, чтобы пронзать придурка высокомерным взглядом. Немедленно шагнула обратно, едва не втяпавшись носом в его грудь. Но кретин все равно возвышался на полголовы, а мне грозило кувыркнуться спиной на каменные ступеньки. Что за напасть?
Пока я туда-сюда танцевала, пытаясь найти выгодную позицию, и утверждалась на лестнице, он швырнул под ноги тлеющий
