То самое слово.
Я пожимаю плечами:
– Я думала, что это не важно.
– Не важно?
Мне кажется, или он повторяет мои слова нарочно, чтобы меня подловить?
– И вы принимаете лекарства, не так ли?
В этом он прав, конечно, но на самом деле время от времени я предпочитаю пропустить прием таблеток, помня про их побочные эффекты, среди которых – снижение умственных способностей, что, впрочем, может быть вызвано и самой болезнью. К тому же эти лекарства далеко не всегда помогают. Я одна из тех людей, кому повезло меньше всех: моя болезнь не поддается практически никакому лечению.
Обычно я не вру, но на этот раз, похоже, лучше не говорить всей правды.
– А что такое?
– Насколько я понял, и эти ваши отключки, и препараты могут воздействовать на память.
– Вообще-то мы называем их приступами. И мой врач не имел права раскрывать вам мою личную информацию.
– Вообще-то подобные медицинские сведения можно почерпнуть и из Интернета. И мы еще не наносили визит вашему доктору, хотя у нас есть все основания сделать это официальным образом.
По другую сторону занавески раздается изумленный выдох. Моей соседке сегодня наверняка не скучно.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Думаю, вы прекрасно все понимаете, Вики. – Инспектор будто прошел ту же школу, что и весь этот медицинский персонал. Та же манера – все время обращаться к человеку по имени, словно он разговаривает со своим хорошим знакомым. – В общем, картина уже более-менее ясна, – продолжает он. – Теперь мне понятно, почему у вас дома нет телевизора. Мерцающий свет может плохо на вас подействовать. У вас нет ванны. И вы носите яркую одежду – как та ваша красная куртка: это нужно для того, чтобы вас заметили, если вы попадете в опасную ситуацию. Это я тоже нашел в Гугле.
Инспектор говорит об этом почти с гордостью. И он прав. Красный цвет я ношу из практических соображений, хотя он не очень подходит к моим темно-рыжим кудрям.
– Насколько мне известно, эпилептические припадки не являются чем-то незаконным.
– Вики. – Инспектор встает и склоняется надо мной – так, что его квадратный подбородок оказывается слишком близко. Внезапно ко мне приходит осознание того, насколько я уязвима в таком положении, и практически без одежды. Возможно, именно поэтому здесь находится женщина-сержант. Для соблюдения формальностей.
«Вы запугиваете меня», – хочу произнести я. Но меня парализует страх, в ожидании того, что будет дальше.
– Вики, – повторяет инспектор, – давайте говорить напрямую. Когда мы впервые нанесли вам визит, я спросил, где вы были в тот вечер, когда вашего бывшего мужа видели в последний раз. Вы сказали, что были дома.
В носу у него растут черные завитушки волос. Почему мы обращаем внимание на всякую ерунду, когда происходит что-то намного более важное?
– Вы уверены в этом, Вики?
Он делает паузу. Сержант настораживается,
