style="font-size:15px;"> Внезапно хижину сотряс мощный раскат грома, такой громкий и сильный, что Илай невольно дёрнулся. Икабод вскрикнул. Высоко над отверстием в крыше кроваво-красное небо побелело и раскололось на тысячу неровных осколков.
Изломанная молния с треском и шипением сорвалась с неба. Она раскаляла воздух и обжигала ветер, зигзагом, как кривой костлявый палец, спускаясь к отверстию в крыше хижины. Она коснулась поднятого вверх лица пророка и ударила в самую середину лба.
Илая Винтера отбросило в сторону.
Считаные секунды молния блестящей леской свисала с крыши хижины. Проповедник стоял, как пойманный ею на крючок, весь в облаке света от кончиков пальцев босых ног до нимба спутанных волос на голове. Его бешеные глаза были широко распахнуты, из застывшего рта стекала слюна, а тощее тело дёргалось в мучительном танце.
И тут молния оборвалась. Илай подумал, что Икабод вот-вот упадёт.
Но он не упал. Он остался стоять. Затем, под пристальным взглядом Илая Винтера, каменный пророк развернулся и рванул навстречу яростной буре, спотыкаясь, дымясь и вопя куда-то в небо.
Глава одиннадцатая
Ботинок Мики ударился обо что-то твёрдое. Он рухнул на землю, ударился запястьями; дыхание сбилось. Оглянулся назад, чтобы понять, обо что споткнулся, и тихо вскрикнул.
– О господи! – выдохнул он.
Это было мёртвое тело, лежавшее в тени одной из высоченных скал. Падальщики ещё не добрались до него: у трупа ещё оставались глаза.
Мика присел на корточки, потянулся вперёд и пальцами прикрыл ему веки. От прикосновения к влажной коже Мика вздрогнул и, усевшись на землю, принялся тереть ладони друг о друга, будто пытаясь избавиться от неприятного ощущения.
Мика вытянул шею и огляделся. Он оказался у основания зубчатой скалы из тёмной, прочной кристаллической породы, пёстрой от белых вкраплений, каждое размером с кулак.
Мертвец был одет в тяжёлую одежду. Широкий капюшон, серые кожаные сапоги, узкие брюки с подкладкой и просторная куртка: в её карманах было полно верёвок и проволок; из одного торчал нож-шкуродёр с резной ручкой и зубчатым лезвием.
Мика заметил тусклое бурое пятно на передней стороне куртки мертвеца. Он потянулся вперёд, дрожащими пальцами расстегнул костяные застёжки и откинул полу куртки.
И тут у него перехватило дыхание.
По рубашке расползлось огромное пятно крови, высохшее и коричневое по краям, но всё ещё алое и глянцевое в центре. Кровь вытекала из тёмной раны посередине груди, нанесённой чем-то тонким и острым, как копьё или пика.
Мика поднял глаза. И увидел ещё один труп.
Он был переброшен через торчащий выступ скалы прямо над Микой. Одна рука свисала, её ладонь тянулась, будто прося чего-то, а запрокинутая голова болталась, уставившись на него невидящим взглядом. Рот с тонкими губами застыл в беззвучном крике.
Глубокая рана зияла у него в груди,
