дочке серьезного карьерного дипломата. Семьи дружили, благо дачи находились по соседству, а квартиры – неподалеку.
Володя был влюблен в Реактивную Катю столько, сколько себя помнил. Влюблен безответно, поскольку особыми талантами никогда не обладал, а склонен был к музицированию – непрофессиональному – да к живописи, тоже не особо оригинальной. Ну и ежиков с котятами болезных постоянно на дачу да домой притаскивал, к огорчению домработницы.
Катя же была человеком-ракетой, одновременно победительницей олимпиад по математике и танцевальных районных конкурсов. Куда уж там робкому Володе.
Однако родители дружили домами, и шутки об их будущем семейном счастье шли с детства.
Вообще же Катя тоже неплохо относилась к Вовчику, с теплом. Примерно так же, как к своему любимому щенку: помогала, жалела, заступалась. Правда, в отличие от любимого щенка, активно использовала, когда надо было выполнить какую-то скучную работенку, на которую не хотелось тратить время самой.
Оба поступили на экономический факультет МГУ. Катя – потому, что жаждала карьеры и больших горизонтов, Володя – потому, что туда поступила Катя. А еще потому, что на биофак – юный Чистов все дни проводил в кружке юннатов Московского зоопарка – родители поступать не разрешили. Живой уголок в квартире – это не карьера.
Учился Володя хорошо, потому что был умный. Катя училась блестяще – и потому что была умна, и потому что ей хотелось горы свернуть, тем более что в стране начинали происходить события, когда на лидирующие роли могли выйти молодые и смелые люди.
В общем, счастье в душе Чистова было полным, хотя и недолгим, потому что на третьем курсе к ним из свердловского вуза перевелся Иван Басаргин, победитель какой-то олимпиады. Здоровенный, весьма толковый и, к сожалению для Чистова, очень симпатичный.
Все с таким трудом достигнутое рухнуло в одночасье.
Точнее – плавно перетекло к влюбленной парочке.
Вот там все было как на ладони.
Даже Чистов скрепя сердце в измученной душе это признавал.
Однако жизнь переменчива.
Катины родители были крайне недовольны намечавшимся мезальянсом и делали все, чтобы их дочь не стала женой Ивана, сына рабочего-металлурга и воспитательницы детского сада. Катя сначала стояла насмерть, и Воскобойниковы уже были готовы сдаться, собираясь перетащить счастливчика Ивана в другой социальный стат.
Однако тот оказался человеком упрямым: перетаскиваться не захотел. А захотел увезти любимую к себе на родину, в самый центр мира – то ли в Нижнюю Салду, то ли Верхнюю Тывду.
И Катя была не против, потому что – любила.
Вот тут-то старшие Воскобойниковы и сказали – нет.
Иван оказался крепким орешком – нет, значит, нет. И уехал экономистом-плановиком на свой богом забытый металлургический комбинат, а Джет Кэт в середине июля, вскоре после получения дипломов, позвонила Вовчику и поинтересовалась, по-прежнему ли он хочет – в свете произошедших событий – на ней жениться.
Вовчик
