Или любят устраивать пьяные дебоши, которыми славятся все русские?»
Я имела весьма смутное представление о русской эстраде. Мой Ленечка ею не интересовался, ну и, соответственно, не интересовалась и я. Английских поп-исполнителей я тоже почти не знаю. Меня всегда интересовала другая музыка. А проживая с русским мужчиной, я учила русский язык и училась готовить блюда русской кухни. Ему мое знание русской эстрады не требовалось.
Вскоре мы остановились у пятиэтажного дома в старой части Петербурга, похоже, не так давно отреставрированного. Лепнина была на месте, краска нигде не облупилась. Надписи отсутствовали. Дом выглядел чистым! При виде некоторых домов в старой части Петербурга у меня возникал вопрос, почему дворники не моют их из шлангов – как минимум. Есть специальные технологии мытья домов. По-моему, в Петербурге много воды и экономить ее так, как в некоторых странах, нет необходимости. В Англии тоже воды в достатке, но у нас и водой моют, и специальными средствами. Очень эффективно.
На первом этаже, судя по окнам и жалюзи, располагался какой-то офис или офисы. Этажи со второго по пятый, по крайней мере на первый взгляд, были жилыми.
За старинной резной дверью оказалась бронированная, небольшой тамбур, вторая бронированная – и мы наконец вошли в подъезд. Огромный холл, лестница с широкими, невысокими ступенями. Лифт явно устанавливали в последние годы. Нам требовался последний, пятый, этаж.
– Да, Барбара, чуть не забыл. Никаких поклонниц в подъезд не пускать!
Я вопросительно посмотрела на продюсера.
– Тут периодически дежурят у подъезда, – пояснил он. – Ни с кем не разговариваете, никаких подарков для передачи звезде не берете, молча идете к подъезду. Можете по-английски сказать, что ничего не понимаете. Кстати, это лучший вариант. К иностранке лезть не будут. Ключи вам завтра привезет мой помощник.
Двери небольшого лифта раскрылись, и мы оказались на пятом этаже. Тут было три двери, все – бронированные. Я сразу же поняла, в какую нам – на ней разными красками были написаны объяснения в любви Андрюше, нарисованы проткнутые стрелой и не проткнутые сердечки, написаны номера телефонов.
Я вопросительно посмотрела на продюсера.
– Я пытался с этим бороться. Заставлял самого Андрея красить дверь, смывать надписи разными химикатами. Но потом решил – лучше оставить. Все равно появятся новые. А так вроде уже всю дверь исписали.
Продюсер не звонил в квартиру, просто открыл дверь нужным ключом из весьма внушительной связки. Вероятно, в ней были не только ключи от этого подъезда и квартиры, но и от квартиры, где жил он сам. Я не спрашивала. Мне было все равно.
В коридоре слева стояла вешалка, завешанная какими-то куртками. По-моему, и мужскими, и женскими. Одна куртка валялась на полу. Рядом вразнобой стояло довольно большое количество пар обуви, причем разных размеров. Я чуть не свалилась, задев ботинок размера этак сорок пятого (русского). Продюсер действовал проще – он одной ногой сдвинул всю обувь в сторону,
