с завистью посмотрел на мои запросы, а они, быстро смелея, показали ему язык и даже нахально свернули в умильную трубочку.
Я сказал деловито:
– Сэр Аннегрет, что стряслось такое, что целый ряд лордов, можно даже сказать, сонм… или нельзя?.. просили меня прибыть в королевство весьма срочно?
Он развел руками:
– Ваша светлость, я вообще-то был рад, когда вы отказались от короны Варт Генца… У моего дяди были хорошие шансы стать королем, но теперь даже и не знаю. Такое началось, что лучше уж вас, ваша светлость, хоть вы и не наш, на вартгенский трон, чем эта беспощадная резня.
– Понятно, – сказал я угрюмо. – И никто никому уступить теперь не хочет?
– Дело чести, – подтвердил он угрюмо. – Нужно было соглашаться, когда больше всего голосов отдали Хродульфу, теперь это понимаем. Ну и что, если всего на один голос больше, чем Меренвинду?
– А доблестный Хенгест Еафор? – спросил я.
Он устало отмахнулся:
– Мой дядя все равно на третьем месте. Но ввязался в борьбу за трон потому, что у него самая сильная и хорошо подготовленная к боям дружина!.. Раньше бы о себе и подумать такого не мог.
Я сказал задумчиво:
– Дурной пример заразителен.
– Вот-вот! – сказал он совсем невесело. – Теперь, думаю, согласились бы и Меревальд Заозерный, и Леофриг Лесной, что трон должен достаться Хродульфу Горному, раз уж за него больше всего отдали голосов.
Я вздохнул.
– Всего на один голос больше? Я понимаю тех, кто против… Не оправдываю, но… понимаю.
Он сказал отчаянным голосом:
– Если бы мы знали, что вот такое стрясется!.. Но теперь пути назад нет…
– Почему?
– А честь? – спросил он. – Что подумают на того, кто отступит?
Я предположил:
– Подумают, что вот наконец-то умный…
– А вдруг решат, – спросил он отчаянно, – что трус?
– И такое могут, – согласился я, – люди разные. Потому и люблю эльфов! Все, как доски в заборе… В хорошем заборе, новеньком и покрашенном. Вроде палисадника вокруг цветочной клумбы в хорошем коттедже.
Он то и дело косился на мои запросы, но Изаэль стоит смирно столбиком, в самом деле, как рабыня, ждущая приказаний, смотрит больше в пол, но ее удивительно вылепленные ушки подрагивают, улавливая разговоры не только в шатре, но и за его пределами.
– М-дя, – проговорил он жалко, – ага, как бы вот… Все-таки скорее решат, что трусим…
– Люди такие, – согласился я. – На хорошее никогда не подумают. Хотя, казалось бы…
– Вот-вот, – сказал он со вздохом, – потом никто назад ни шагу. Чтоб не подумали что-то такое, что уронит рыцарскую честь.
– Назад и не нужно, – возразил я. – Зачем это назад? Только вперед! Но – с учетом того, что натворили.
– И чего еще натворим, – сказал он кисло. – Я велю подать обед? Вина, пива?
– Я не хочу, – сказал я, – а моей рабыне не полагается. Ваш
