случая может и не представится, – ответил Иван, вскочил на коня и двинулся к церкви.
– Бог в помощь, люди добрые! – крикнул он, выехав из кустов.
Разбойники, явно не ожидавшие появления гостя, занервничали, хватаясь за оружие.
– И тебе не хворать! – в тон Самойлову гостеприимно произнес главарь, но руку все же положил на рукоять пистоли.
– Это кто ж ты у нас будешь? – спросил один из казаков, беря лошадь Самойлова под уздцы. – Драгун, что ли?
– Драгун, драгун! – продолжая игру в добродушного гостя, ответил Самойлов.
Он покинул седло, оставив лошадь на попечение казака, по-свойски подошел к костру и, сев напротив главаря, протянул к огню замерзшие ладони.
– Ну? И какими судьбами тебя занесло сюда? – улыбнулся поляк, попыхивая казацкой люлькой.
– Вот и я думаю. Какими судьбами ты решил на себя беду накликать? – вопросом на вопрос ответил Иван.
Главарь недоуменно взглянул на незнакомца:
– Мудрено говоришь, не пойму я тебя.
– Да полно, – усмехнулся Самойлов. – Ворон ворону глаз не выклюет. Потолкуем?
Вожак снова пыхнул люлькой и коротко переглянулся с калмыком. Тот зашел за спину Самойлову и, поигрывая ножом, казалось, только ждал удобного случая. От Ивана не ускользнуло ни одно движение хитрого поляка, но он по-прежнему делал вид, что ничего не замечает. Самойлов неспешно оглядел привязанных пленников и развалины монастыря.
– Я смотрю, вы место-то не случайно выбрали, грехи замаливать, – кивнул Иван на церковь.
Главарь оглянулся на храм, потом, бросив словно нечаянный взгляд на калмыка, согласился с гостем:
– Да, место не случайное. Богоугодное!
Именно на этом слове, сказанном столь многозначительно, калмык и сделал свой бросок. Да не на того напал! Бывалый охотник Самойлов, не вставая, лишь отпрянул в сторону и подставил калмыку ногу. Тот перелетел через нее и замер со звериным оскалом на хитрой морде. А что ему еще оставалось? Наш герой приставил к разбойничьему горлу нож и как ни в чем не бывало спросил:
– Ну, а ты какому богу молишься? На гостя сзади-то нападать негоже!
Главарь довольно пыхнул своей люлькой – он оценил ловкость незваного гостя.
– Прыток ты, братец! – Поляк неспешно поднялся. – Ну пойдем потолкуем, – бросил он на ходу Самойлову. – Яцура, оставь нас! – приказал он калмыку, со звериной преданностью бросившемуся за хозяином.
Конечно, драгуны не могли ничего слышать, но труба, оставленная командиром, позволяла лицезреть всю сцену до мелочей. Лишь сумерки, скрывшие удаляющихся от костра собеседников, не позволили Маслову и Вожжову наблюдать картину событий дальше. Маслов отнял от глаз трубу.
– Вроде обошлось, – произнес он, не оборачиваясь. – Везучий наш Ванька – слов нет!
– В чем везучий-то? –
