мнение в Германии и гарантировали бы мир». Передача Германии французской колонии Конго могла бы быть компенсацией, на которую «Германия посмотрела бы благосклонно».
21 июля Дэвид Ллойд Джордж, лорд-канцлер Казначейства, т. е. второе лицо в правительстве Великобритании, выступая в Лондоне, заявил следующее:
«Я готов на величайшие жертвы, чтобы сохранить мир… Но если нам будет навязана ситуация, при которой мир может быть сохранен только путем отказа от той значительной и благотворной роли, которую Великобритания завоевала себе столетиями героизма и успехов; если Великобританию в вопросах, затрагивающих ее жизненные интересы, будут третировать так, точно она больше не имеет никакого значения в семье народов, тогда – я подчеркиваю это – мир, купленный такой ценой, явился бы унижением, невыносимым для такой великой страны, как наша».
24 июля Германия начала крупные военные маневры – сразу и армии, и флота.
8 августа 1911 года послу Германии в Париже была передана совместная нота Англии и Франции, в которой германcкое правительство чрезвычайно вежливо извещалось, что «если в течение восьми дней кризис вокруг Агадира не будет разрешен, они пошлют туда свои военные корабли».
Поскольку в ноте был оговорен определенный срок, она означала ультиматум.
XIX
Надо сказать, что вся эта история с Агадиром и «прыжком «Пантеры» выглядела несколько странно. Сам по себе «прыжок» был встречен германской прессой и германской публикой с огромным энтузиазмом. Газета «Rheinisch Westfallische Zeitung» вышла с огромным заголовком: «Наконец-то!». В редакционной статье говорилось, что «это – акт освобождения. Теперь мы видим внешнюю политику поистине великой страны, которая не может ограничивать себя словами и проводить время в пассивном бездействии».
Остальные газеты реагировали похожим образом, правительство просто купалось в волне популярности. Однако этот – весьма серьезный – внешнеполитический шаг был предпринят по инициативе государственного секретаря Кидерлена, а не канцлера, и при некоей оппозиции со стороны Вильгельма II, который популярности горячо жаждал, но очень беспокоился по поводу последствий.
Так что отбой в Германии стали трубить уже в августе. Помог делу и премьер Англии Асквит, который посоветовал французам «пойти на некоторые уступки». В итоге все, что Германия получила, оказалось относительно скромной территориальной добавкой к ее колонии в Камеруне.
Германский министр колоний подал в отставку – он сказал, что не в силах защищать такую позорную сделку перед Рейхстагом. Отправленный Вильгельмом в отставку бывший канцлер Бюлов назвал всю эту историю «постыдным фиаско» – и сделал это публично.
Сам канцлер Германии Бетман-Гельвиг, выступая в Рейхстаге, сказал, что «правительство поставило перед собой задачу увеличения колониальных владений Германии – и оно эту задачу выполнило».
Как написала в своем отчете газета «Berliner Tageblatt»,
