чувства. Во всяком случае, когда премьер Асквит 23 августа 1911 года собрал Комитет по имперской обороне на секретное совещание, он попросил и армию, и флот представить ему свои детальные планы на случай войны. Совещание длилось с 11:30 утра и до 6:00 вечера – доклады были долгими.
Планы армии были более или менее одобрены, доклад же «морских лордов» был признан неудовлетворительным. Комитет решил, что «в планах флота нет должного фокуса».
С целью придать им такой фокус в конце сентября 1911 года в Адмиралтейство был назначен новый человек с должным уровнем энергии.
Уинстон Черчилль.
XX
Профессиональное управление военно-морским флотом Великобритании осуществлялось лицом, которое в других странах называлось бы начальником штаба ВМС. В Англии члены такого штаба именовались «морскими лордами». Начальник штаба именовался Первый морской лорд и отвечал за операции флота, Второй лорд – за персонал и назначения, Третий – за проектирование кораблей и оружия, Четвертый – за снабжение флота. Все они, разумеется, были находящимися на активной службе офицерами и выходили из рядов военной иерархии.
Помимо профессионального органа управления флотом существовал и государственный, на уровне министерства флота в какой-нибудь другой стране.
В Англии он назывался Адмиралтейством, а его глава носил титул Первого Лорда Адмиралтейства – именно на этот пост Черчилль и был назначен.
Для всякого 36-летнего политика такое назначение было бы огромной честью, но в случае Черчилля формально оно было даже некоторым понижением – в 35 лет он уже был министром внутренних дел Великобритании (Home Secretary), что в Англии того времени означало, что он – третий человек в правительстве, сразу после премьера и лорда-канцлера Казначейства.
К 1911 году он был, вероятно, единственным английским политиком, которого звали просто по имени – Уинстон. Известность он приобрел во время бурской войны сенсационным побегом из плена, но и до этого случая успел проявить характер.
Когда Черчилль, в ту пору безусый 24-летний лейтенант гусарского полка, пожелал отправиться в Судан на войну с «махдистами», командовавший экспедицией лорд Китченер ему отказал – он не одобрял лейтенантов, критикующих действия генералов.
А лейтенант Черчилль как раз этим и занимался, повоевав на северной границе Индии и опубликовав свои заметки по этому поводу.
Что, казалось бы, можно было сделать в такой ситуации? Однако Черчилль нашел выход: он поговорил со своей матушкой, светской красавицей, несмотря на уже не юный возраст, та поговорила с принцем Уэльским – известным бонвиваном, первым денди Европы, тонким ценителем хороших вин и женской красоты и, по старой памяти, большим ее другом, тот замолвил словечко перед премьером, лордом Солсбери, премьер поговорил c генералом, высказав мягкое предположение, что мальчишка ничего особенно не напортит, – и генерал Китченер скрепя сердце взял свой отказ назад.
Он подписал назначение Черчилля в уланский полк, идущий в Судан, но сделал решительно все возможное, чтобы испортить торжество своему юному оппоненту со слишком
