материалом благородно-серого цвета, во всю длину дверка, верхние и нижние петли закрывают ее, наброшенные на красные маленькие винные бочонки – этакий пейзанский декор… а посередине дверки и сбоку две, тоже красные, сургучные печати с изображениями чего-то фирменного… вскрытые, от боковой свисает веревочка.
– Обещаю вам коробку вернуть.
Чай и мои вопросы скоро закончились, и я уже двинул на выход, но в боковом зрении мелькнул бокал, пустой, однако похожий…
– Катя, это такой же, как те на столе?
– Да. Из него Анна Николаевна вино пробовала.
– Стоп! Промытый бокал?
– Я вымыла.
– Еще потом надо содой промыть.
Прозрачные стенки и ножка, а в месте стыка ножки и дна подкраска – светло-зеленый цвет – дальше вверх по стенкам цвет исчезает.
А внутри… да, на таком донышке светлых крупиц не увидишь, разве если нарочно вглядываться.
Примерно через час мы отправились к себе на Петровку.
С тремя протоколами, по которым картина случившегося, не во всех еще деталях, но в целом – нарисовалась.
Однако сначала о действующих лицах.
Хозяин – крупный лесопромышленник.
Хотя тогда они все числились и называли себя «предпринимателями».
А в экспорте круглого леса, такие стартовали из самых первых и «предпринимали» с нарушениями чего только можно, включая вырубку леса на больших не относящихся к ним хозяйственных территориях; в спайке, разумеется, с местной администрацией, для которой тогда взятка даже в десять тысяч долларов была вполне привлекательной. На российских окраинах творить можно было вообще что угодно, а если вдруг несговорчивый какой-то возникнет инспектор – так прямо на делянке его и зарыть.
Хозяин, кстати, и в физиономическом смысле не походил на представителя ласковой части человечества: темные волосы и глаза, ссуженный вниз овал лица с несколько орлиными чертами; вроде бы русский, но кто нас, намешанных, знает.
Анна – его дочь от какого-то первого брака. По ней мы пока ничего не узнали, кроме возраста в двадцать четыре года, а исполнилось в тот день двадцать пять. Лицо, волосы, фигура… всё аккуратное, но без заметного выражения.
Молодой человек Эдуард – племянник, сын сестры хозяина. Сестра – врач в Белоруссии, а парень – будущий биолог, заканчивает второй курс МГУ.
Импозантный господин, имя – Феликс Андреевич (фамилии здесь, и в большинстве случаев, я не привожу), совладелец бизнеса, но, как себя сам обозвал, «миноритарный». По терминологии, миноритарный – тот долевой совладелец, который, за меньшей частью своего капитала, имеет долевые доходы, но не имеет права влиять на управленческие решения. Докапываться как именно у них на самом деле внутри обстояло, мы, разумеется, ни прав не имели, ни особого для следствия смысла.
Теперь самое интересное – Марина – жена… не знаю до сих пор, как в точности в таких случаях называть кого нет.
Переводчик фирмы.
То есть
