разговаривали с продавщицей и замолкли, как только он вошел.
– Как будто они говорили обо мне, – усмехнулся Виктор Юльевич.
Одна из теток признала в нем учителя, кинулась с вопросом:
– Виктор Юрьевич, это что же такое стряслось-то? Вот люди говорят, евреи подстроили ходынку эту? А вы слыхали, может, что?..
– Нет, голубушка, ничего такого я не слышал. Выпьем сегодня стопку-другую за помин души и будем дальше жить, как жили. А евреи что? Да такие ж люди, как мы. Две бутылки водки, пожалуйста, батон и половину черного. Да, пельменей две пачки…
Взял свое, расплатился и ушел, оставив теток в некотором замешательстве: может, и не евреи это подстроили, а другие какие… Врагов-то весь мир кругом. Все нам завидуют, все нас страшатся. И разговор их потек в другом, гордом направлении…»
Цит. по: http://www.dolit.net/author/12584/ebook/100219…
Если вы, дорогие друзья, захотите вместе со мной предположить в каком направлении могли устремиться мысли Виктора Юльевича на обратном пути домой из полуподвального магазинчика, то вновь перейдем от анализа к комментариям.
Комментарии
Часть 2.
Гипотетические мысли Виктора Юльевича
Вот эти мысли Виктора Юльевича:
И что за существа мы, люди? Терпим друг друга в своей среде, в своем стаде – национальном, государственном, религиозном. Гордимся даже принадлежностью к нему, более того, способны на жертвы, эту гордость поддерживая. Всех других людей или боимся, или презираем, или ненавидим. Впрочем, что тут удивительного: во времена доисторические щадила эволюция тот вид простейших, особи которого способны были жертвовать собой ради спасения рода. В исторические времена укрепившийся инстинкт сохранения своего рода-племени восторжествовал даже над инстинктом самосохранения человеческой особи. Видимо, это был наиболее надежный путь сохранения потомства в критической обстановке нескончаемых межплеменных войн за обладание ограниченными ресурсами поддержания жизни. И вновь эволюция тысячелетий закрепила инстинкт сохранения рода, как наиболее рациональный для выживания человечества. Но не успела эволюция до нашего сурового времени закрепить торжество инстинкта сохранения человеческого семейства в целом над инстинктом сохранения рода, племени, кланов, на которые оказалось расчленено человечество. Теперь, после последней ужасной войны, Холокоста во всем мире, Европе и в России, уцелевшие нации, государства, религии ненавидят, боятся друг друга, стараясь быть впереди в попытках подчинения, уничтожения своих соседей. Сейчас, когда «испытательные» ядерные взрывы следуют один за другим, не приведут ли эти попытки уничтожения чуждого рода-племени к уничтожению человечества в целом?»
Так, возможно, рассуждал учитель, Виктор Юльевич, по пути домой, оставив в полуподвальном магазинчике «теток», гордых своим родом-племенем.
Не так ли и сейчас, поколения спустя, одурманенные гордостью за могущество своих племен,
