много-много людей… И вдруг, представляешь, вдалеке, возле самого входа, замечаю Илью, и он из самого начала очереди машет мне рукой: «Оля! Иди ко мне! Иди! Я занял тебе место!»…
– Чертог, – одними губами прошевелила Тома.
– Да ну тебя, Бринчик! Какой еще чертог? Черт-те что несешь.
– Ты что говоришь, Оля? – ужаснулась Тома.
– Ну ладно, ладно, не пугайся так. Пусть по-твоему, чертог. Все равно словами не объяснить. В общем, входим мы туда вместе.
– А там – что? – прошелестела Томочка.
– Ничего. Тут я проснулась. Хороший сон, правда?»
Умерла Ольга на сороковой день после смерти Ильи.»
Цит. по: http://www.dolit.net/author/12584/ebook/100219…
Так вот где кроется формальное объяснение названия этой главы романа! Отложим на время объяснение того, почему оно дало название роману в целом. Но, пожалуй, не стоит откладывать выяснение существа произошедшего с героями описываемых автором событий. С этим намерением перейдем к комментариям.
Комментарии
Часть 6.
По прочтению авторского текста, эрзацем которого является этот пересказ, вы, дорогие друзья, наверное, согласитесь, что между началом и концом жизненного пути Оли и Ильи лежит взросление не только тела, но и души. Последнюю попробуем определить, как совесть, как осознанную сердцем общечеловеческую Любовь и прочувственное разумом Сострадание ко всем страждущим – от узников Сталинских концлагерей до одинокой в романе девочки Марины, ко всем «ближним», а не только «близким»… Это бдительная душа Ильи проводит его по «лезвию бритвы», это любящая душа Оли хранит Илью и его соратников на этом пути.
При всем этом, друзья, не возникает ли у вас невольно вопрос: почему Природа, Высший разум, Бог – как кто хочет и может это произнести – так часто посылает своим творениям одно страдание за другим? Означает ли это, что Творец, конкретизируя имя «Бог», посылает нам очередное страдание в наказание «за грехи наши», или мы Ему просто безразличны, или Он вообще не существует?
Сами наши герои не задают подобные вопросы и не ждут на них ответа. Они просто идут по выбранному их совестью пути. Но нам, если нет возражений, надо найти ответы на них хотя бы для того, чтобы понять, что определило встречу Ильи и Оли возле «Зеленого шатра»
Скажем сразу, что ответы на эти вопросы сформулированы в том или ином виде Л. Е. Улицкой в ее «Священном мусоре», вложены в уста «переводчика» – праведника Даниеля Штейна, неотъемлемы от поисков ума и сердца восходящего по лестнице сострадания и милосердия Якова в ее романе «Лестница Якова». Вот их суть.
Творец не наказывает Свои творения: не для страдания Он их создал, а для познания в Себе собственного духа истинной Любви, Сострадания и Милосердия к любому страдающему человеку, к любому страждущему существу, Им сотворенному. Этот Божественный дух изначально заложен в каждом человеке, но постичь его человек в состоянии лишь
