герой и так далее. Получилось почти как в театре. Чтобы закрепить результат, было решено устроить настоящий кастинг.
Буквально за несколько дней до моего дня рождения Маша написала, бросив в чат фотографию: «Смотри, какой шикарный типаж. Нам надо решить, куда его пристроить в роман».
Типаж действительно был шикарный (ярко выраженный характерный герой), я обещала подумать (потому что разбрасываться таким добром – преступление) и вот, несколько дней спустя, наткнулась на фото этого самого актера в коридоре МХАТа. Конечно, я застыла перед портретом, конечно, руки сами потянулись к телефону и сделали кадр. Конечно, портрет тут же полетел куда-то в район Урала. А я продолжила экскурсию.
Нас провели в зрительный зал, по которому мы не торопясь гуляли, трогали кресла, слушали рассказ о репетициях и спектаклях, что составляют репертуар театра в настоящем сезоне. Потом мы прошли на балконы, посидели там, оценили обзор сцены с высоких мест, потом…
Потом на другом конце страны прочитали сообщение с вложенной фотографией и поинтересовались.
Маша: Ты где?!
Меня с детства воспитывали, что врать нехорошо, поэтому ответ был предельно честным.
Наташа: Стою на сцене МХАТа.
И я действительно там стояла, смотрела в пустой зрительный зал, думала о том, что вечером все эти кресла окажутся заняты, работники сцены выключат свет, и актерами будет рассказана история про чью-то жизнь. Я думала о том, что то место, где я сейчас нахожусь, – несбыточная мечта многих артистов: просто сюда попасть, просто постоять, почувствовать именно этот пол под ногами, сделать глубокий вдох.
А на сцене – еще не разобранные до конца декорации со вчерашнего спектакля, и можно к ним подойти и потрогать руками, и дальше – за кулисы – рассматривать другие декорации к другим спектаклям. Все как в тумане, словно не с тобой, словно ты спишь, потому что так не бывает: чтобы просто идя по улице, толкнуть дверь с заинтересовавшей тебя вывеской и через двадцать минут оказаться… здесь. Абсолютная нереальность происходящего. И ноги приросли к сцене. А экскурсовод уже зовет за собой, в комнату, где актеры ждут своего выхода. Там диванчики, столики, огромные во всю стену зеркала, перед ними можно поправить костюм или грим, на стенах – экраны, которые транслируют происходящее на сцене, а дальше – коридоры с грим-уборными. Но туда нас уже не пускают. Вход только для сотрудников. Впрочем, и увиденного хватает с лихвой. Все это еще предстоит уложить в голове, запомнить, прожить снова и оставить воспоминанием. Возвращались мы в музей тем же самым путем через фойе. Легкое головокружение от происходящего не отпускало.
Нас встретили три уже знакомые тетеньки. Они расспрашивали, интересовались, понравилась ли экскурсия, и… предложили попить у них чаю! Вот так просто.
От чая мы вежливо отказались. Для одного дня рождения эмоций оказалось слишком много. На улицу вышли в молчании. Даже на моего уравновешенного
