все в офисе клуба, поэтому постоянно приходилось взаимодействовать с секретаршей. Эти короткие общения неизменно затрагивали какую-то потаенную струну, и мир как в молодости начинал представляться необъятным, таинственным и манящим.
Подготовка к экспедиции стала поводом и для другой встречи. На всякий случай Хрустов перед отъездом решил оформить завещание. Бывшая супруга и дочь вошли в недлинный список его фигурантов. Улаживание бюрократических формальностей свело их с Ниной у дверей нотариальной конторы. Собираясь на встречу, Антон тщательно, выбрился, осмотрел себя в зеркале. Всю дорогу прокручивал в голове возможные сценарии разговора. Однако, потом все неожиданно стало безразлично. Выглядела его "бывшая" даже лучше чем раньше, но это была уже совершенно чужая женщина. Сотни, таких же красивых со вкусом одетых представительниц прекрасного пола каждый день мелькали пред глазами. И казалось странным, что не так давно не было у него человека более близкого и родного. Рассказывать об экспедиции Хрустов не стал, и мотивы, побудившие написать завещание, просто отказался комментировать. Только, прощаясь, неуклюже сострил, что в компенсацию за загубленные годы, может быть, сделает ее богатой наследницей.
Постепенно сознание с короткими перерывами стало проваливаться в дремоту. А потом он увидел бывшую супругу – помолодевшую в обтягивающем платье, с короткой стрижкой. Обнимая его, она села на колени и вдруг трансформировалась в секретаршу Семигорцева. И тут, в самый интересный момент, в сон бесцеремонно вторглась чья-то рука. Медленно просыпаясь, Хрустов чувствовал, как его трясут за плечо и чей-то голос вежливо, но настойчиво говорит, что пора подниматься.
Глава 6: На границе аномалии
Покинув поезд, они бегом кинулись к стоявшей на другом краю платформы "кукушке". Еще не успели расположить по полкам вещи, как тепловоз, издав протяжный гудок, потащил состав из пяти маленьких вагонов куда-то в таежную глухомань. За окном поплыли укутанные утренним туманом контуры елей, спящие поля в золотистой цветочной дымке. Изредка среди зеленого царства возникали крохотные деревушки, с избами, издали похожими на вороньи гнезда. На пустых переездах пестрые шлагбаумы непонятно кому перегораживали дорогу. А потом и эти последние признаки цивилизации исчезли.
Через час, машинист пробурчал в микрофон что-то о станции "шестьдесят шестой километр", и Семигорцев велел перебазироваться к выходу. Через несколько минут, они, спрыгнув на насыпь, они в спешке сгружали вещи. Поезд тут же тронулся, оставив четверых мужчин у деревянного навеса и заколоченной будки с табличкой "Билетная касса". Вокруг не было ни души, и только рельсы напоминали о том, что на дворе уже двадцать первый век, и где-то в задыхающихся от перенаселения городах словно пульсирующий кровяной поток растекается сейчас
улицам вечно спешащая людская толпа.
Здесь же все пребывало в первозданной тишине и покое. Молочно-белый туман плыл над россыпями иван-чая. Коренастые
