позора, но сознаться в содеянном не хватило смелости. А мама, твердо убежденная, что это сделал кто-то из детей, сильно ругалась, называя нас последними словами. Вскоре, когда все поутихло, я незаметно вернула пропажу на прежнее место, с чувством стыда и самоосуждения. Мамуля, конечно, потом вновь найдя облигацию и поменяв ее на деньги, больше ни словом не напомнит о происшедшем. В этом была ее правильная тактика.
В седьмом классе, в самом начале учебного года, в наш класс перешла новенькая девочка из другой школы. Немного не уверенная школьница, представилась Людмилой, ее сразу усадили за парту рядом со мной. Несмотря на постоянное чувство одиночества, с Людой мы нашли быстро общий язык и интересы. Она была частым гостем в нашем доме, впрочем, в свободное время, я тоже бежала к ней. Но, если видела ее в общении с другими девочками, то переносила это крайне ревностно. Хотелось заявить, что она только моя подруга, и должна общаться лишь со мной. Из-за этой нелепости мы иногда ссорились, причем Люда не понимала причин ссоры и очень болезненно переносила мои капризы, при этом каждый раз прощая мне мое непонятное поведение. Она вела себя так, будто ничего плохого между нами не было, и являлась девочкой крайне общительной и веселой, а я не могла подчинить ее себе, сделать такой же замкнутой и уединенной. В отличие от нашего быта, меня всегда восхищала чистота и порядок в их квартире. Ее строгая мама была человеком требовательным и порядочным, никогда не мешающим нашим дружеским отношениям. Находясь в нашем доме, мы с подругой стояли чуть ли не на ушах, вытворяя неописуемые проделки. То варили большую чашку манной каши, а объевшись, чудили в комнате за столом, то барабанили ложками и тарелками под импровизированные напевы, во все горло распевая несуразную тарабарщину, и довольные своими затеями, от души хохотали. Гуляли вечерами по улицам, мечтали. Так прошел год.
Летом я познакомилась с соседской девочкой, приехавшей в гости к своим родственникам на неопределенное время. С Лилией Ковалевой мы тоже легко сдружились, а так как жили рядом, виделись каждый день. Вечерами допоздна сидели на скамейке возле наших ворот, наслаждаясь теплом тихого городка, любуясь звездным небом, загадывая желания и мечтая о будущем. К осени мы с Лилей были уже близкими подругами. Настала пора в этот год перейти мне в новую школу, что построили рядом с нашим домом, туда пошли и Людмила с Лилей. Решив окончательно, я попросила маму перевести меня в ту же школу. Люда с пониманием отнеслась к моей очередной подруге, мне же, еще предстояло подумать, как их делить. И словно назло, нас троих определили в один класс. Пока я в нерешительности после школьной линейки раздумывала, за какую парту, и с кем из подруг присесть, они недолго думая, уселись довольные вместе, как бы предавая меня. Я вновь ощутила себя одинокой. Мною правили на тот момент лишь эмоции. Я словно ничего не видела и не слышала, новая школа потеряла для меня интерес, друзья словно предали, обида затмевала разум. Тогда в памяти всплыла точность формулировки: «за двумя зайцами погонишься,
