поступком. Фавн ведь не виноват, что у него мозги набекрень. А как старик обрадовался, что к нему хоть кто-то зашел с визитом! Тиму все равно терять было нечего. Поэтому, больше для очистки совести, само собой, он небрежно и как бы невзначай обронил:
– Вчера вечером ходил в Зал Картин… – на миг замолчал и, перехватив от Фавна ответный взгляд, заговорил уже уверенней: – Ерунда на очистительном супе полная. Все про любовь, да про любовь, и все неправда. Лучше бы показали про того парня, что дружил с ручной крысой. А она помогла ему получить приз на рождественских состязаниях для холостяков. Ты, поди, не смотрел?
Фавн отрицательно замотал головой. Он слушал Тима старательно и напряженно, натужно сдвинув седые брови, словно хотел извиниться за свое невольное помрачение. Зато теперь можно было врать без опаски.
– Ну вот. Там сказали одно странное слово. Никто, пожалуй, и не заметил, кроме меня. По правде, я тоже его позабыл. А сейчас вдруг вспомнил. И подумал, дай-ка спрошу я Фавна. Он давно живет на свете и, наверное, много чего повидал. Ведь повидал, а? Даже если память ему начисто отшибло, так, может, не навсегда? Как ты считаешь про себя? – Дождавшись, чтобы старик в «качалке» неопределенно пожал тощими плечами, Тим с замиранием в середине груди продолжал: – Слово какое-то необычное и длинное, если уж ошибусь, ты не взыщи. Называется оно ИНСТРУКЦИЯ, кажется, так. Ты часом не слыхал, что это такое?
Фавн вроде бы растерялся еще пуще прежнего. Руки его непроизвольно дернулись, он уронил саморез и недоструганную чурочку, и то и другое с глухим стуком упало на пружинящий, прохладный пол веранды. «Домовой» закрутился суетливо, ловко подобрал оба предмета, после застыл на месте в ожидании.
– Ну, нет, так нет, – поспешно сказал Тим. Ему совестно было мучить безобидного старика. – Я просто спросил. Вдруг знаешь?
– Вдруг и знаю, – повторил за ним Фавн, неуверенно огляделся, как если бы искал подсказки у окружающих его домашних вещей. На сером, помятом его лице читалось явное желание угодить. – Иногда, если не думать нарочно, я слышу будто бы шепот в своей голове. Может, и сейчас получится.
Фавн приложил тонкий, костлявый палец к губам, как бы прося у Тима тишины – а тот и не думал мешать, – и крепко-накрепко зажмурился. Потом расслабленное его тело откинулось навзничь в «качалке», кресло плавно ходило туда-сюда довольно долго, Тиму даже успело надоесть. Но вот Фавн очухался, сморщенные веки его разомкнулись, просветленные серебристые глаза приобрели особенное, беспокойное выражение.
– Кажется, так. Инструкция – это руководство, то есть указание к действию, чтобы совершить его верно. Если хочешь получить нужный тебе результат. А результат – это и есть то, ради чего ты делаешь дело. Иначе говоря – твоя цель.
– Это вроде Единого Закона? Чтобы всем жилось хорошо и Радетели тебя не покарали страшной карой, надо поступать так, как он велит? – уточнил Тим на всякий случай, хотя ему и без того все стало ясно. И в то же время так
