оказалось чересчур приторным из-за излишков меда и, скривившись, отставила стакан подальше.
– И?
– Назови свое полное имя! – Голосом, полным торжества, проговорила я. Вот теперь и узнаю – кто ты на самом деле, спаситель!
– Что ж, раз обещал… – Протяжно вздохнул он и окинул меня наглыми очами с ног до головы, принявшись не спеша расстегивать камзол, отчего мгновенно покраснела и опустила взгляд в пол, завесив лицо короткими светлыми прядями, крупными завитками опустившимися на алеющие щеки. Я все понимаю, пора уже и ко сну готовиться, но не так же демонстративно, явно желая смутить меня своими действиями. Или это такая изощренная месть за мой скромный вопросик? Так он сам предложил! Когда следом за брошенным на пол камзолом последовала рубашка, и вампир схватился за пряжку ремня, я не выдержала и, глухо пискнув, отвернулась, закрыв ладонями глаза. Хриплый мужской смех пробрал до самых внутренностей, разливаясь по телу приятным теплом, но я только сильнее стиснула зубы, решив дождаться, когда он окончательно уляжется и только потом выйти из своего укромного угла и завершить начатый разговор. Скрипнула кровать, и я медленно развернулась, осторожно выглядывая через растопыренные пальцы рук, все еще прикрывающие глаза.
– Накройся немедленно одеялом! – Возмущенно воскликнула, наугад пробираясь к своей кровати. – В конце концов – это неприлично оголять торс перед невинной девушкой!
– А ты уверена, что все еще невинна? Ты же ни демона не помнишь! – Протянул вампир, даже не собираясь выполнить мою просьбу.
– Ну ты и хам! – Воскликнула, опуская руки и гневно сверкая глазами. Решив игнорировать его выпад, явно направленный на отвлечение моего внимания от вопроса, который задала ранее, спешно нырнула под покрывало и повернулась к нему спиной.
– Не рановато ли ты спать завалилась, детка? А как же аккуратно развесить одежду своего Господина? – Нет, я его, наверное, убью во сне, достал, честное слово! Да за какие такие прошлые прегрешения мне приходится терпеть подобное обращение? Стараясь не доставлять хозяину удовольствия своим возмущением, молча поднялась и, старательно отводя взгляд от мощной, загорелой груди, на которой плясали тени от многочисленных свечей, расставленных по всей комнате, и кубиков пресса, по которым так и хотелось провести ладошкой, принялась подбирать с пола его вещи. О странном притяжении, которое, против воли, испытывала к мужчине, решила подумать потом. Мамочки, да я знаю его меньше суток, а такое чувство, что уже минула вечность! Свои волосы, грустно вздыхая, сдвинула к стенке, решив с утра перед выходом сжечь в камине.
– Я жду ответа на свой вопрос! – Процедила, когда вновь легла и накрылась теплым покрывалом практически с головой. Лицо мое уже не просто горело от смущения – оно пылало!
– А ты разве не будешь снимать платье? Насколько знаю, служанка должна была принести тебе сорочку. – Ехидный голос моего мучителя заставил вздрогнуть, и только Боги свидетели, чего мне стоило ровно и холодно
