сжимается, стараясь не упустить не капли. Ох, ты ж черт… как хорошо. Сколько ведер выпил Кощей, чтобы восстать и стать самим собой? Наверное, много.
– Тебя можно отстегнуть?
Вот почему так? Что заставило ее не вызвать ментов, не сдать непонятного убийцу и поджигателя? Только вроде как умершие люди, на ее глазах пытавшиеся добраться до странного мужика с большими ножами? Почему? Откуда столько веры в глазах? А?
– Да. Если не сложно. Руку почти не чувствую.
Запястье растирал долго, осторожно и сильно. Когда кисть закололо изнутри, пришлось стиснуть зубы. Стало больно. Хорошо, с сосудами и тканями все в порядке.
До ванной дошел чуть пошатываясь, но твердо. И вот тут позволил себе слабость. Включил воду и приник к крану надолго. Пил, ощущая воду даже на груди, растекавшуюся по шее и пропитавшую футболку. Пил и радовался жизни, оставшейся с ним без чьего-то ненужного горя.
– Ты как?
Он оторвался, встал с колен.
Она стояла, смотрела на него своими удивительными глазами. В глазах вряд ли отражаются мысли. Вернее, точно не отражаются. Взгляд улавливает изменения мимических морщин и мускулов, складывает в гримасы, отражающие чувства и выдает желаемое за действительность. Если бы в глазах что-то отражалось… то в ее получился бы интересный коктейль. «Dark-Fear-Mistery-Daikiri»… хреновое название, но как-то так.
– Я хорошо. Спасибо. Ночью было страшно?
Она кивнула головой. И больше ничего. Конечно, еще как было страшно. Только так с ним и бывает, после таких вот переходов.
– Прости меня. Я пойду?
Она замотала головой. Вот дела…
– У меня пельмени есть. Мама лепила, вчера как раз привезли мне…
– Хорошо.
Да, он ей все-таки должен. И вполне понимает: что необходимо этой женщине, сделавшей для него столько.
Страх бывает разным. Кто-то боится соседского хулиганья. Кто-то дрожит из-за стоматологического кресла. Кто-то трусит из-за тяжелого дыхания за спиной. Кому-то страшно летать, а кому-то вода кажется кошмаром, полным акул и огромных зубастых неведомых тварей. Порой нет ничего страшнее просто переходить через дорогу, а иногда жутко не по себе из-за не вовремя пискнувшего телефона с ненужной смс-кой. Страх разный. Но он знал ее будущие страхи. Все до единого.
Спать только со светом. Несколько замков на стальной тяжелой двери. Решетки на окнах. Никаких ночных прогулок. Та ночная, когда она тащила его на себе, была последней. Так все и станет, хотя женщина еще не поняла всего этого полностью.
– Я Аня.
– Что?
Ее голос отвлек от мыслей.
– Аня…
Он кивнул. Назвал какое-то ненужное имя, оставшееся в прошлом. Пусть зовет так. Ей все равно. Сейчас для женщины Анны он не кто-то с именем и отчеством или даже фамилией. Он тот самый мужик с ножами, спаливший чудовищ, не существовавших еще пол-суток назад. И поэтому
