тем более – не интересуется чужой жизнью, но свои доводы я оставляю при себе. Звоню матери. Та берёт трубку лишь спустя долгую череду гудков, за время ожидания которых я успеваю напредставлять себе ещё парочку аварий с её участием, и это – тот минимум, на который только хватает моего измученного сегодняшними приключениями разума. С нашей мамой всё равно никогда не знаешь наверняка.
– Где тебя носит?! – звучит одновременное и от меня, и от мамы.
И если мой голос – просто взволнованный, то мамин – полон раздражения. Словно я мешаю какому-то важному делу своим звонком.
Секундная пауза. Вдох поглубже.
– Я еду. За тобой, – проговариваю предельно спокойно, хотя то и даётся с большим трудом. – Ты сама где?
Вместо ответа слышится грохот, предположительно тяжёлой железной двери, которую захлопывают.
– А я уже приехала, – не сразу, но отзывается мама. – Адрес-то знаешь, куда ехать? Потеряешься ещё, непутёвая моя, Василиса.
Ещё один вдох поглубже.
– Знаю. Советская, сорок девять, – послушно называю требуемое.
Очередной лязг и грохот, чьи-то невнятные ругательства незнакомым мужским голосом, от которого я напрягаюсь больше прежнего.
– Угу, как зайдёшь, спроси капитана Жеглова, он тебя проводит!
И всё. Отключается. Повторный набор номера не приносит никакой пользы. Абонент временно недоступен.
– Идиотизм, – выдыхаю устало, бессмысленно рассматривая потухший экран своего телефона.
Как будто мало приключений на сегодняшний вечер, так ещё и это всё.
– Прошлым летом наша соседка собралась в десятидневный круиз на пароходе. Копила на него несколько лет. Но потом наша мама «вспомнила», что совсем скоро утонет титаник, и не пустила её. Закрыла в квартире и смыла все комплекты ключей в унитаз, чтоб та наверняка не «потерпела кораблекрушение». Пришлось вызывать слесарей и вскрывать дверь, – сама не знаю, зачем делюсь этими воспоминаниями, уставившись в собственные ладони, наблюдая за тем, как они дрожат. – Это называется конфабуляция – вид расстройства памяти. Ложные воспоминания сопровождаются патологической убежденностью в их истинности. Содержанием становятся образы прошлых событий, измененные и перемещённые в более близкое время, либо фантастические выдуманные образы, взятые извне.
Только теперь решаюсь взглянуть на водителя. И не сразу замечаю, что автомобиль давно снижает скорость. Bugatti Veyron паркуется перед длинным пятиэтажным зданием П-образной формы, часть из которого обнесена высокими бетонными плитами и колючей проволокой. Аккурат рядом с моей Toyota Aqua без переднего бампера. Автомобиль пуст. Мамы не видно.
– Пятый отдел управления МВД Советского района, – обозначает Глеб то, что содержится на табличке, прибитой у центрального входа в здание.
Я…
Уже и не знаю, во что верить.
– Пойдём, посмотрим, что за титаник потонет на этот раз, – приободрительно
