и сказала, что не поставила в журнал твои пропуски.
На следующий урок Коноваловой Костя явился.
– Лазарев, останьтесь после занятия, – попросила его учительница. Когда все ученики ушли на перемену, она подошла к нему близко и, положив руку на плечо, сказала: – Ты мне очень нравишься. Ты – очень способный мальчик. Я тебе не враг. Я мечтала бы иметь такого сына или племянника!.. Давай с тобой дружить?
От неожиданности Костя остолбенел, но тут же нашёлся:
– Но вы сознаёте свою педагогическую ошибку?
– Костенька, ты выделяешься среди остальных ребят, ты гораздо умнее и начитанней…
– Поэтому мне можно ходить по классу, а им – нет? Поэтому вы их жёстко подавляете, верно?
– По-твоему, в школе не должно быть дисциплины? – уже другим тоном заговорила учительница.
– Это всё же школа, а не армия!
– Идите, Лазарев, идите…
Однажды Коновалова дала тему урока: «иллюстрация к книге или фильму». В конце занятия, как обычно, она подошла в первую очередь к Константину.
– Я наблюдала за тобой и видела, как ты увлечённо, не отрываясь, работал. Я специально не подходила к тебе, чтобы увидеть готовый рисунок. Наверное, меня ждёт сюрприз. Ну-ка, показывай! – сказала она дружелюбно, но, увидев его рисунок, нахмурилась.
На альбомном листе была изображена композиция: на переднем плане – обнажённый до пояса, израненный в кровь мужчина стоял у реки и мрачно взирал на воду. На другом берегу, на холме сидела женщина с распущенными каштановыми волосами до плеч и печально смотрела на мужчину. А у её ног лежала чёрно-белая пятнистая собака.
– Это из какого произведения? – спросила, помолчав, Ольга Герасимовна.
– Это неважно, – ответил ученик.
– Я тебя спрашиваю, это что, фильм?
– Фильм.
– Как он называется?
– Фильм называется «Жизнь», – ответил Костя с неохотой.
– Я о таком не слышала. Нарисовано очень хорошо, но я поставлю тебе не «пять», а «четыре», и сейчас объясню почему.
– Мне всё равно, что вы мне поставите.
– Лазарев, как ты разговариваешь с учителем! Я позвоню твоей бабушке!
– Звоните, кому хотите! Моя бабушка не предаст меня.
– Лазарев, что вы себе позволяете! – закричала она.
– Почему вы всё время кричите?!
– Я возмущена тобой, Лазарев! Посмотри, что рисуют твои товарищи: никто не нарисовал окровавленного человека! Это – призыв к жестокости!
– А если сама жизнь – жестокая?! Если душа у него изранена, может это, наоборот, – призыв к милосердию?!
– Это нелегко понять!
– Это вам нелегко понять. А если посмотреть на рисунок внимательно, умному человеку всё понятно: река разделяет героя с возлюбленной. Его душа кровоточит. Женщина тоже опечалена.
