style="font-size:15px;"> – Говорю же тебе!
Этель попыталась забрать у него тарелку, но потом махнула на это рукой. Купит еще пирожков с ревенем и брусникой.
– Не пиши ничего.
Этель наконец посмотрела на трубадура, убравшего свои косы под куртку.
– Дейя только что сбежала, – проговорил он, на мгновение подняв на нее взгляд. – Видел, как ее уносит жених.
– Жених?
У Этель не укладывалось это в голове. У Дейи есть жених? С каких это пор?! Она бы уже знала об этом!
– Говорю тебе! Она выглядела очень счастливой, когда тот нес ее на руках.
Слова Пая стали сбываться через мгновение: Куц не хотелось работать ни за Дейю, ни за Этель, замахал руками стоило им только встретиться взглядом.
– Все отменяется! Все!
Когда-то давно он прислуживал в зале, но таскать тяжелые подносы с едой и сталкиваться с посетителями никогда не нравилось ему. Он еле-еле нашел Дейю. Девчонки из академии отказывались «связываться» с этим извращенцем, скупердяем и уродом. Этель было все равно. Она пару раз опоздала в академию до закрытия ворот, жутко хотела есть и пить. Все что ей оставалось тогда отправиться в таверну, а там поработать пару часиков посудомойкой, чтобы получить лежанку на чердаке, порцию дешевой каши и горячего киселя.
– Дейя сбежала! У меня больше никого нет! Так что давай! Вставай за стойку!
Этель офигевала от наглости этого свирфа.
– Еще два часа. Так что давай сам! Вставай и жди, когда я заступлю на смену. Молись, чтобы не появились гномы!
С ним только так и надо было. Только так! Потому что он не заплатит никаких сверхурочных! Выжмет все до самой последней минуты! Хоть проси, хоть грози, хоть ректора приводи.
– Когда у них начинается первый обед?
Куц позеленел, побледнел, прислушался к тому, что происходит на улице. Слух у него был хороший. Что-то творилось у подножья гор и Тель даже знала, что именно: тяжелая поступь и зычные голоса гномов. После них снежная тропинка такая что любо-дорого посмотреть: утоптанная и темная от растаявшего снега. Гномы – народ горячий, ценящий расторопность и хорошую еду.
– Этель! Голубушка моя!
«Голубушка» убрала исписанные листы во внутренний карман куртки, с грустью посмотрела на чистую миску Пая, выудила несколько мелких монет и бросила на стол, прямо перед глазами уважаемого Халь.
– Пойдем, Пай! Наши уже заждались!
Хитрюга Куц неожиданно побледнел, да вцепился в ее куртку мертвой хваткой.
– Этель! Не серчай ты на меня! Пожалууууйста! Выручи ты меня, старика! Вечером раньше тебя отпущу! Озолочу! Что хочешь проси! Слово Куца Халя, выполню! Слово гор!
Этель остановилась. Это серьезное обещание. Вот и голоса в таверне замолкли и все смотрят на них и ждут продолжения.
– Откроешь кондитерскую и возьмешь меня в совладельцы! Слово гор!
Ему никогда не нравилась эта идея сколько бы Найденова не подбивала Халя на это. Он не
