часа назад.
– Ясно.
Мрачный Герцог никогда не отличался разговорчивостью, на то его и прозвали мрачным. Проводя слугу недолгим взглядом, он лишь коротко вздохнул. Причина, по которой Интегра так активно его разыскивала, могла быть только одна – вывесили список предварительно зачисленных в разведкорпус Легиона. И ее имени там, естественно, не оказалось. Ее императорское высочество подала свою кандидатуру несколько недель назад и Ривай тянул с решением максимально долго, но сейчас было уже некуда деваться. Можно было бы проигнорировать требование встречи, сославшись на дела, но это был не его стиль.
Отослав подчиненных, он направился к покоям ее императорского высочества. Сейчас как раз подходил к концу ее очередной урок истории развития империи, так что после у них будет возможность поговорить. Тихо постучавшись в дверь покоев, он, не дожидаясь приглашения, вошел. Пожилая учительница как раз собирала свои немногочисленные учебники, попутно завершая рассказ о последних представителях правящего рода соседнего государства – Ирберии.
Добродушно поздоровавшись с Мрачным Герцогом, она распрощалась с подопечной и вышла. Ривай даже не знал, сколько ей лет. Генриэтт учила его, когда он впервые попал ко двору. Безродному оборванцу, принятому в Легион прошлым герцогом-дефенсором, нужно было соответствующее образование, и она смогла его дать. Лишь благодаря этой женщине он обладал таким багажом знаний, которому позавидовали бы даже некоторые ученые Легиона. Вероятно, именно потому нежелание Интегры учиться вызывало у герцога откровенное негодование.
Хоть она и была самым нелюбимым императорским отпрыском, выросла девочка, получая все, что должна иметь особа знатных кровей. Воспитание, образование, дорогие и красивые вещи…уважение, в конце-конов, – все это было доступно ей благодаря одному только титулу. Ривай же добивался всего этого не один год. Титул герцога-дефенсора достался ему с огромным боем, так же как должность главы разведкорпуса. И хоть предыдущий защитник императрицы фактически передал ему свое место на обеих должностях, среди дворцовой элиты такой дерзкий поступок был воспринят в штыки. Император был в страшном гневе. Он ненавидел Ривая всей душой и, как и многие придворные считал, что безродной нищете не место во дворце, да еще и подле императрицы. Но ее императорское величество Беллатриса настояла на его кандидатуре, а император не смог отказать жене. К тому же старый герцог-дефенсор отрекомендовал Ривая как безупречного служащего, талантливого стратега и исключительного ума человека, готового отдать жизнь за корону и императрицу. Даже сейчас, несмотря на откровенную неприязнь к Риваю, император редко принимал важные для страны решения, не посоветовавшись с ним.
– Хотели видеть меня, Ваше Высочество? – спросил он, когда дверь за Генриэтт закрылась.
– Слуга разыскивал тебя не меньше часа, ты меня что, избегаешь? – вопросом на вопрос недовольно ответила девушка. Ее лицо унаследовало куда меньше черт императрицы, чем хотелось бы. Надменное выражение
