По щеке Софи покатилась одинокая слеза. Софи сердито слизнула ее и сказала: – Прошу тебя, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.
– Ты поняла письмо?
– Они меня у тебя забирают. Они тебя у меня забирают.
– Они точно намерены попытаться.
Софи не хотелось прикасаться к письму. Она бросила его на пол и встала на него. Затем подняла и прочитала снова. Смириться с оценкой «совершенно неподходящие» она не могла.
– Думаешь, если бы я носила юбки… И не сутулилась бы… Или была бы красивее… Или, не знаю, милее… Они бы разрешили мне остаться?
Чарльз покачал головой. Софи с удивлением заметила, что он молча плачет.
– Что теперь? – Она сунула руку к нему в карман, вытащила носовой платок и вложила его Чарльзу в руку. – Вот. Чарльз, прошу тебя, скажи что-нибудь. Что мы теперь будем делать?
– Прости меня, дитя мое. – Софи никогда прежде не видела, чтобы человек был настолько бледен. – Боюсь, нам ничего не сделать.
Вдруг Софи поняла, что больше этого не вынесет. Она бросилась в свою комнату, спотыкаясь о ступеньки. В глазах стояли слезы, и все вокруг расплывалось. Не думая, Софи схватила кочергу и ударила ею по футляру от виолончели. Тот с громким треском раскололся. Она ударила по кувшину с водой, стоявшему возле кровати, и осколки разлетелись по подушке и одеялу. Снизу донеслось восклицание, по лестнице застучали шаги. Софи топтала и пинала футляр. Во все стороны летели щепки крашеного дерева.
Если вы никогда не разбивали кочергой деревянный ящик – попробовать стоит. Через некоторое время Софи почувствовала, что снова может дышать.
– Я никуда не уйду, – шептала она при каждом ударе. – Никуда не уйду.
Хотя по лицу Софи по-прежнему текли сопли и слезы, теперь они ее не душили. Она вошла в ритм – удар, вдох, удар, вдох.
– Не уйду, – шептала она. – Нет. – Бах! – Нет. – Бах! – Нет.
Только через несколько минут она поняла, что Чарльз стоит на пороге.
– Ты жива, дорогая?
– Ой! Я просто…
– Что ж, весьма разумно. – Он осмотрел комнату, а потом взял Софи за руку и повел в ванную. – Без горячей воды здесь не обойтись.
Больше он ничего не сказал, поэтому Софи осталось лишь свернуться клубочком на груде полотенец, икая и шмыгая носом, пока Чарльз внизу ставил на плиту все имеющиеся у них кастрюли, чтобы нагреть воду, а потом поднялся и добавил в горячую ванну сушеную лимонную кожуру и мяту.
– Полчаса не вылезай. У меня дела.
Спокойно сидеть в ванне Софи не могла. Вместо этого она мерила комнату шагами и стучала по стене, пока снизу не раздался голос Чарльза.
– Залезай в ванну, Софи, и побрызгайся немного. Не поверишь, но брызги порой творят чудеса.
Софи забыла, что ванная находилась как раз над кухней. Вздохнув, она разделась и сердито стащила ботинки.
– Ну все! – крикнула она. – Я залезла.
Теперь надо было действительно залезть в ванну, иначе получилось бы, что она солгала.
