меня взглядом, пытаясь понять, что делает рядом с его хозяйкой лощеный хлыщ демонической внешности, с повадками воина, но почти без оружия.
– Привет, Мезония! – сказал я.
– Ты ошибся, Хэмфаст, меня зовут Никра. – Она улыбнулась. – Но все равно привет тебе! Я рада, что ты жив, у нас говорили, что Леверлин тебя убил.
– Так и есть, Леверлин меня убил, а Уриэль потом оживил.
– Об этом тоже говорили. Как ты меня узнал?
– Я же маг.
– Понятно... Слушай, Хэмфаст, ты все еще борешься за мир?
Я отметил, что она поставила вокруг стола магический барьер, делающий наш разговор абсолютно неслышимым для окружающих.
– Нет, Мезония, то есть Никра, я больше не занимаюсь борьбой за мир. Это была просто точка приложения силы начинающего мага, а потом маг повзрослел, и оказалось, что во Вселенной много других куда более серьезных проблем.
– Наконец-то дошло. – Мезония улыбнулась, и сразу стало ясно, что маска несмышленой девицы – всего лишь маска.
– Ты неправильно улыбаешься, – сказал я, – твоя улыбка моментально раскрывает инкогнито.
Мезония беспечно взмахнула рукой.
– Ерунда. Разве ты не чувствуешь барьера вокруг нас?
– Чувствую. Но, по-моему, он не действует на зрительный ряд.
– Присмотрись повнимательнее.
Я попытался было присмотреться, но тоже махнул рукой, только мысленно.
– Да ну тебя! – сказал я. – Больше мне делать нечего, кроме как исследовать твои заклинания. Лучше расскажи, как дела.
– Нормально. – Лицо Мезонии внезапно сделалось серьезным и каким-то жестким. – Спиногрыза убили хазги, ты знаешь?
– Откуда?
– И то верно. Нам с Оккамом повезло больше, жребий задержать погоню выпал Спиногрызу. Мы сумели скрыться. Там было море крови и ужаса, все сражались против и никто точно не знал, за что сражается. А потом, казалось, наступает конец Эпохи, явился председатель и сказал, что война проиграна. А в остальном все нормально.
– Любая война состоит в основном из крови и ужаса. Только в сказках войны состоят из подвигов и славы.
– Это понятно, – вздохнула Мезония. – Ну как, ты доволен, что развязал войну?
– Это не я. Гней Рыболов восстал бы в любом случае.
– И немедленно скончался бы от трагической случай-ности. Нет, Хэмфаст, то, что восстание короля победило, – твоя заслуга на все сто.
– Не на все сто. Я ведь только начал войну, закончил ее Уриэль.
– Значит, твоя и Уриэля заслуга. Ты доволен?
– Ну да. Что плохого в том, что власть вернулась к законному правителю?
– То, что власть ушла от более достойного. Или ты считаешь, что Гней умнее Леверлина?
Я помотал головой.
– А зачем ты тогда устроил весь этот бардак? Ты хотел истребить фениксов – и что? Ты их истребил?
– Нет.
