имитировать, сгущая краски.
Писатель, который никогда не углубляется, всегда держится на поверхности.
Шаткость доводов ужесточает позицию.
Кто нашел отклик – тот повторяется.
Стремись к лаврам! Но не с чужой головы.
Создавайте о себе мифы – ведь именно так поступали боги.
Пусть он станет индикатором того, сколько голов в среднем приходится на душу населения.
Художник, не изобразивший властителя-калеку героем, явно не был реалистом.
Порой мы стоим над пропастью, как перед рампой сцены, и удивляемся: а куда же делась публика?
Чтобы стать реалистическим, искусство должно сначала деформировать человека.
Интересно, мышление – это социальная функция или функция мозга?
Прочь с дороги Правосудия! Оно слепое.
Порой у творения есть выбор: остаться авторской работой или стать произведением искусства.
И человек бывает разделен на сферы влияния разных особ.
Чем ближе мы к истине, тем дальше от действительности.
Где тот прейскурант, в котором указано, что же все-таки можно получить, заплатив любой ценой?
Как правило, арьергард старого авангарда является авангардом нового арьергарда.
Смерть – это deus ex machina[5] человеческой трагедии.
Мне кажется, что я все время играю драматические эпизоды в каком-то бесконечном фарсе.
Ах, если бы мы могли видеть жизнь, а не ситуации!
И мелким тварям порой удаются великие творения.
О нем говорили с восхищением: «Догоняет гениев!»
Я взволнованно спросил: «А с какой целью?»
Каждый язык должен создавать такие каламбуры, какие в данный момент нужны его народу.
Из их слов вы поймете, о чем они хотели промолчать.
У сценического мастерства сейчас только режутся зубы. Сколько ж времени пройдет, пока оно приблизится к нашему зрелому лицедейству в повседневности?
Иногда две эпохи в искусстве разделяет всего лишь один штрих художника.
Как же приятно вспомнить то время, когда предавался воспоминаниям.
Он был трусоват, поэтому хранил свои мысли в чужих головах.
Он на все наклеивал фиговые листки, но, ничего не скрывая, описывал, что под ними находится.
Бог из машины (лат.).
