Потом пошла домой, короткой дорогой… Свидетелей не нашли. Неизвестно, то ли ты уже переходила дорогу, то ли машина, которая тебя сбила, заехала на тротуар, но очевидно, ты перелетела через капот. Ты была в тяжелом состоянии. Сломаны обе ноги, рука и основание черепа. – Он замолчал.
Слышался далекий гул города. Неслись машины, пролетел самолет, ветер шевелил верхушки деревьев.
Бен сжал мою руку:
– По всей видимости, при падении ты ударилась именно головой, потому и потеряла память.
Я закрыла глаза. Я не помнила никакой аварии, поэтому не ощущала ни возмущения, ни даже огорчения. Как ни странно, меня наполнила тихая печаль. Пустота. Легкая рябь пробежала по поверхности озера моей памяти.
Он снова сжал мою руку, и я накрыла его руку своей, ощутив холодный металл его обручального кольца.
– Чудо, что ты выжила.
Я вся похолодела.
– А что водитель?
– Он не остановился. Скрылся с места происшествия. Мы так и не узнали, кто это был.
– Но как же так? Как это можно – сбить человека и просто скрыться?!
Бен не отвечал. Не знаю, какого ответа я ждала. Я подумала о том, что прочла о нашей встрече с доктором Нэшем. Как там он сказал: неврологическое расстройство. Структурное или биохимическое. Гормональный дисбаланс. Я приняла как данность, что речь идет о болезни. Что со мной произошло нечто неизбежное. Что-то одно из вышеперечисленного.
Но дело оказалось хуже. В этом виноват кто-то другой, этого можно было избежать. Стоило мне направиться домой по другой дороге или тому проклятому водителю выбрать иной путь, я бы осталась цела и невредима. Возможно, я бы уже стала бабушкой!
– Как? – повторяла я. – Почему?
Бен не знал ответа на этот вопрос, поэтому промолчал. Мы немного посидели, держась за руки. Темнело. Город сиял огнями, свет горел во множестве окон. Скоро зима, подумала я. Позади почти полноября. Потом декабрь, а там и Рождество. Я не могла представить, как провожу свою жизнь. Не могла понять, как можно жить так бессмысленно день за днем.
– Ну что, пойдем? – сказал Бен. – Пора домой.
Я не ответила.
– А где я была в тот день, когда меня сбили? – спросила я. – Что делала?
– Ты возвращалась с работы домой.
– С какой работы? Кем я работала?
– Так, временная работа секретаршей. Точнее, личным помощником. В одной юридической конторе.
– Но как…
– Ты пошла работать, чтобы мы могли расплатиться за дом, – ответил он. – Тогда нам было непросто.
Но я-то имела в виду не это. Мой вопрос был не об этом. Ты же сказал, что я защитила докторскую по филологии. С какой стати я оказалась в такой незавидной роли?
– Почему я работала секретарем?
– Единственная приличная работа, которую ты нашла, – ответил он. – Времена были не сахар.
Тут я вспомнила одно новое впечатление.
– А я писала? Книги? – спросила я.
– Нет, –
