происходящее.
Дальше хуже. Не прошло и недели с отъезда отца, как мама заявила, что мы уезжаем из города.
Только представьте, а ведь она даже не посоветовалась со мной! Забрала документы из школы, между прочим за три дня до начала учебного года! Выставила дом на продажу. Купила билеты на самолёт, а после еще и запретила говорить отцу куда именно мы улетаем! Хотя, если честно, название города в котором мать решила начать жизнь «с чистого листа», не сказало мне ровным счетом ничего. Только после пояснений я поняла, что заканчивать школу мне выпала честь в местечке её юности, а жить мы будем у бабушки. К слову, последний раз я видела Мэри Войт лет семь назад. Насколько мне известно Ба недолюбливала зятя, то есть моего отца, именно поэтому мама практически полностью оборвала с ней общение, за исключением редких телефонных разговоров и открыток на праздники. И вот теперь, ни с того ни с сего, мы переезжаем в Богом забытый городок, которому не присвоили даже отдельной точки на карте нашей страны!
Собранные чемоданы стояли возле входной двери нарочно напоминая, что прошлой жизни, как и всем моим мечтам, пришёл конец. Большой дубовый комод был по непривычному пуст. Ещё неделю назад его поверхность украшали фотографии и милые безделушки, которые привозил отец из заграничных поездок. Сейчас же всю мебель в доме небрежно накрыли старыми простынями. Должна признаться, весьма удручающее зрелище…
Печально окинув взглядом свою спальню, которая целых семнадцать лет была моей маленькой крепостью, я тяжело вздохнула. Плотные фиолетовые шторы наглухо задёрнуты, но настойчивый солнечный свет ясного почти осеннего дня, нахально пробирался внутрь, словно насмехаясь надо мной.
Я помню, как мы выбирали эти шторы в торговом центре на пятой авеню. Мама всё просила меня определиться с оттенком, но я была занята тем, что вела стратегический бой декоративными подушками с отцом. Из-за чего нас, кстати, чуть не вывели из магазина охранники.
С папой мы всегда были очень близки. Да, обычно девочки больше тянутся к матерям, но в моём случае всё сложилось несколько иначе. Отец понимал меня с полуслова, по одному взгляду определял настроение. Я была его маленькой принцессой, а он моим добрым волшебником, способным превратить самый скучный день в незабываемую сказку. Мне было больно, нестерпимо больно от осознания, что отныне мы не вместе. Что по утрам я больше не буду слышать его голос, хмуриться запаренной на скорую руку овсянке, ругаться за злоупотребление кофеином. Больше никаких походов в видео прокат, китайской еды на скамейке в парке, велопрогулок.
– Милая, машина ждёт, – раздался спокойный голос вошедшей в комнату матери.
– Мам… – с отчаявшейся надеждой во взгляде, я посмотрела в тусклые глаза уже не молодой женщины, скуляще протянув, – почему мы не можем остаться?
– Кейтлин, детка, я понимаю, тебе нелегко переезжать сейчас. Тем более, когда остался последний учебный год.
