в Лос-Анджелес, – выпалила я первое, что пришло на ум, – раз уж мы вроде как обрубаем мосты…
За окном раздался до тошноты противный гудок клаксона. Мой взгляд тут же панически забегал по лицу матери, ладони начали потеть, а сердце забилось так часто, что казалось меня сейчас стошнит. Я замерла, ожидая вердикта. Вердикта, от которого (как казалось тогда) зависела вся моя дальнейшая жизнь. Но мама ничего не ответила на выше озвученное предложение, лишь отрицательно покачав головой, указала на чемодан стоящий у постели.
– Я возьму этот и те, что внизу, а ты хватай свой рюкзак.
– Мам, – застонала я, – пожалуйста! Ты ведёшь себя как подросток…
– Кейт, – начиная раздражаться, обернулась она, смерив меня строгим взглядом, которого я всегда побаивалась, – ты ещё слишком молода, чтобы осуждать мой выбор!
– Я не осуждаю, просто… – попыталась оправдаться я, но мама не позволила, обрывая на полуслове резким и категоричным жестом руки.
– Хватит! Тема закрыта. Мы едим в Виргинию и точка. Не заставляй себя ждать, я не собираюсь оплачивать таксисту ожидание!
С этими словами мать вышла из комнаты, а я осталась стоять словно окаменевшая, попросту боясь пошевелиться, словно эти несколько секунд промедления могли что-то исправить.
Есть такая фраза: «Дети платят за грехи своих родителей» – она всегда мне казалась глупой, до сегодняшнего дня.
Обречённо вздохнув, я достала из-под матраса дневник, который неделю назад подарила мне мама по наставлению психотерапевта. Как утверждал этот поборник денег отчаявшихся домохозяек, если я начну записывать все свои переживания в тетрадь, то агрессия значительно уменьшится и со многими жизненными трагедиями мне станет справляться проще, потому как появится наглядный способ анализировать собственные поступки и реакции. По-моему, этому шарлатану самому не мешало бы показаться специалисту! Впрочем, как бы там ни было, я решила попробовать и открыв дневник (в котором до сего момента была лишь одна единственная запись, предназначенная маме на тот случай если она решит по любопытничать), быстро стала нацарапывать слова чёрной перьевой ручкой.
«Это конец… Я сделала всё, что было в моих силах… Ненавижу чертову Виргинию!»
Пробежавшись взглядом по немного криво написанным словам, я постаралась поймать ощущение того самого обещанного облегчения, но ничего не произошло. С каждым мгновением, приближающим меня к отъезду из родного дома, я чувствовала лишь кромешную пустоту и злобу на маму, на себя, а в особенности на отца, который наверняка знал о планах бывшей жены, но почему-то не вмешался, не спас свою маленькую принцессу от страшного королевства под названием «Виргиния». Видимо волшебство покинуло его в тот самый миг, когда на документах о разводе была поставлена последняя подпись.
Спешно добавив к откровению в тетради еще раз слово «ненавижу», но теперь уже большими буквами, я захлопнула дневник и под звуки надрывающегося автомобильного гудка навсегда покинула
